Верховный суд Абхазии под председательством судьи Мимозы Цушба рассматривает уголовное дело об изнасиловании и убийстве девятилетней Вержине Сурменелян. Вчера состоялись прения сторон, свои доводы изложили представители гособвинения и адвокаты подсудимых Михаила Буряка и Амбарцума (Робика) Кешищяна.
Прокуратура обвиняет отца Вержине – Амбарцума (Робика) Кешищяна в том, что он под угрозой физической расправы заставил Михаила Буряка изнасиловать свою родную дочь, а потом убил ее собственноручно, перерезав горло.
Судебное заседание началось с ходатайства адвоката потерпевшей Жанны Сурменелян, матери изнасилованной и убитой Вержине. Карина Геворкова недавно вступила в дело, она попросила приостановить прения и вернуться к стадии судебного следствия, так как, по ее мнению, в суде не были изучены показания двух несовершеннолетних девочек, школьниц, которые последними видели Вержине в день убийства. Они рассказали, что Вержине после школы шла по дороге в направлении к тому дому, где впоследствии была убита, вместе с молодым светловолосым человеком.
Карина Геворкова уточнила: «Есть большие расхождения между тем, что утверждает Михаил Буряк, и тем, что утверждают девочки. Во всех показаниях Михаил Буряк утверждает, что девочки шли навстречу ему и Вержине и вступили с ними в диалог. Вержине им ответила, что они идут к папе. Девочки же заявляют, что никакого диалога не было, так как они окликнули Вержине, стоя на площадке, примерно в 50-100 метрах от них, поэтому считаю необходимым вернуться к этим показаниям и изучить их».
Суд ходатайство адвоката отклонил, возвращаться и исследовать расхождение в показаниях не стал, заявив, что статья 292 УПК запрещает прерывать судебные прения.
Доводы гособвинения огласила Тамила Бигвава. Она изложила показания Михаила Буряка, обвиняемого в изнасиловании Вержине. Буряк детально описал событие преступления. Он рассказал о том, что 2 декабря 2013 года по поручению отца девочки, Робика Кешищяна, привел ее в заброшенный дом. Кешищян под угрозой физической расправы заставил Буряка совершить насильственные действия сексуального характера в анальное отверстие. Сделав это, Буряк отошел в сторону, а Кешищян начал бить дочь. Услышав на улице шум, Кешищян выбежал из дома, вскоре вернулся и снова начал избивать дочь. Затем очень сильно ударил ее рукой по лицу, она ударилась головой о стену и упала, видимо, потеряв сознание. После чего Кешищян выгнал Буряка из комнаты и тот стоял в коридоре возле лестницы. Через несколько минут он услышал булькающие звуки, захотел убежать, но при этом наступил на что-то. Услышав шум, Кешищян выбежал из комнаты, в руке у него был окровавленный нож. Кешищян начал избивать Буряка. Потом они зашли в комнату, Кешищян снял с девочки золотые сережки и отдал их Буряку. Буряк подробно описал обстановку комнаты, запах, рассказал, как он почувствовал прикосновение ноги девочки, бившейся в предсмертной агонии. Опустив голову, Буряк увидел девочку, лежащую на полу с перерезанным горлом. Робик схватил за волосы Буряка и спросил его: «Кто это сделал?» Буряк ответил: «Не знаю!» «Как не знаешь? – сказал Кешищян, – это сделал ты!» Кешищян дал Буряку свой нож и потребовал, чтобы тот вытер его об одежду девочки, и подобрал с пола все окурки сигарет, которые выкурил Кешищян. Затем они вышли из дома, около калитки была труба, из нее вытекала вода, Буряк помыл там оба ножа (Кешищяна и свой). Они вышли со двора, дошли до железной дороги и здесь выбросили нож в кусты. По дороге Кешищян говорил Буряку, чтобы он не сдавал его, обещал помочь ему, если его поймают. Велел быстрее сделать документы и уехать в Россию. Вместе они дошли до заброшенного девятиэтажного дома и вошли в пустую квартиру, где ранее встречались. Здесь Кешищян достал ампулу лекарства и заставил Буряка сделать ему инъекцию в вену. После чего Робик якобы сразу же отрезвел и сказал Буряку, чтобы тот не попадался больше ему на глаза. Кешищян снял с головы шапку, положил в пакет и, выйдя из дома, выбросил пакет в мусорный контейнер.
На марлевом тампоне с мазками, согласно данным молекулярно-генетической экспертизы, обнаружена сперма Михаила Буряка, что подтверждает, по мнению прокуратуры, его показания.
Тамила Бигвава продолжила: «На следующий день, 3 декабря 2013 года в селе Яштуха Сухумского района, направляясь в лесной массив, Буряк был задержан, как оказалось, родственниками Кешищяна, которые представились сотрудниками милиции, и был доставлен в отделение милиции, где признался в изнасиловании пожилой женщины на кладбище в селе Лечкоп Сухумского района в день выхода из тюрьмы 27 ноября 2013 года. Он пояснил, что признался в изнасиловании пожилой женщины с целью избежать уголовной ответственности за совершенное в отношении Вержине Сурменелян преступление. Свои показания Буряк также подтвердил при проверке показаний на месте 18 августа 2015 года, в ходе которых последний воспроизвел обстановку и обстоятельства исследуемого события, подробно рассказал об обстоятельствах совершенных совместно с Кешищяном преступлений, а также указал место первой встречи с Кешищяном, где последний вступил с ним в половой контакт в извращенной форме. Он также указал место, где встретился с Сурменелян (Вержине), возвращавшейся из школы домой, и тот самый заброшенный дом, где он совершил насильственные действия с последней и где впоследствии Кешищян совершил убийство своей дочери».
Свидетель Володя Авджан показал, что в день убийства Вержине около двух часов дня заметил молодого парня, стоящего у дороги и, видимо, ждущего кого-то. Заметив его, парень отвернулся. Он был одет в брюки и куртку черного цвета, рост около 170 см, возраст около 30 лет. Свидетель опознал в Михаиле Буряке того парня.
Бигвава сообщила и о том, что еще один свидетель – Сергей Трубкин, постоянно проживающий в настоящее время на территории России, на заседание суда не явился, поэтому в суде были оглашены его показания. В ходе следствия он сообщил, что в 2005-2010 гг., будучи несовершеннолетним, отбывал наказание в драндском СИЗО вместе с Михаилом Буряком. Там он познакомился с Робиком Кешищяном, который заходил к ним в камеру. О взаимоотношениях Буряка и Кешищяна он ничего не знал. Из трех предъявленных фотографий в ходе следствия он на одной опознал Кешищяна. Впоследствии Трубкин был вызван на суд стороной защиты и, выступая в суде, изменил свои показания, и говорил уже о том, что не видел Кешищяна. Гособвинение считает показания Трубкина ложными и просит суд дать им оценку.
Представители гособвинения говорили и о том, что Робик Кешищян получил из драндского СИЗО фотографию Михаила Буряка. Его знакомые прислали ее ему и сообщили, что на днях из тюрьмы вышел человек, который отбывал срок за изнасилование. Робик Кешищян и его родственники искали Буряка, через день его нашел и доставил в отделение милиции дядя Робика.
Большое внимание уделило гособвинение данным исследования на детекторе лжи. Бигвава сообщила: «В ходе проведения судебного психо-физиологического исследования с применением полиграфа 14 июля 2015 года показания Буряка Михаила Борисовича также подтвердились. Из выводов экспертизы следует, что у Буряка выявлены реакции, свидетельствующие о следующем: Буряк располагает информацией о вступлении несовершеннолетней Сурменелян 2 декабря 2013 года в половой контакт; Буряк располагает информацией о деталях совершенного убийства несовершеннолетней Сурменелян, которая могла быть им получена в период совершения преступления; Буряк шел с девочкой по дороге к заброшенному дому, отец девочки шел по параллельной дороге до переезда. Находясь на первом этаже внутри заброшенного дома, Буряк только насиловал девочку; Буряк стал насиловать девочку, потому что отец девочки стал угрожать ему; когда Буряк насиловал девочку, ее отец был рядом с ним; когда Буряк насиловал девочку, ее отец стоял рядом и смотрел, как он насилует дочь; отец девочки тоже ее насиловал, засовывая свой палец во влагалище; Буряк видел, как отец девочки бил ее руками; Буряк видел, как отец девочки бил ее по голове и лицу; отец девочки сам резал ей шею; в тот момент, когда отец резал горло девочки, Буряк стоял возле лестницы, ведущей на второй этаж…»
В общем, в заключении эксперта-полиграфолога Николаевой в мельчайших деталях описана вся картина преступления.
Прокуратура также считает, что у Вержине за три дня до убийства был половой контакт, обвинение делает вывод об этом на основании предположения двух судмедэкспертов в ходе допроса на стадии следствия и в ходе судебного разбирательства.
Представитель гособвинения Даур Амичба запросил у суда пожизненное заключение для Амбарцума (Робика) Кешищяна и 20 лет заключения под стражу для Михаила Буряка (при этом на 15 лет Буряк уже ранее был осужден за предыдущее изнасилование).
Амичба потребовал также призвать к ответственности адвоката Игоря Скнарина и журналиста Елену Заводскую за опубликованное на «Эхе Кавказа» интервью адвоката под названием «Его обвиняют в организации убийства своей дочери». Прокуратуру возмущает тот факт, что адвокат Кешищяна Игорь Скнарин позволил себе высказать позицию защиты по рассматриваемому Верховным судом уголовному делу об изнасиловании и убийстве Вержине Сурменелян. А также дал оценку доказательствам по уголовному делу, в частности, о недоказанности обвинения Кешищяна и о наличии доказательств, свидетельствующих о причастности Буряка к изнасилованию Сурменелян. Прокуратура возражает против того, что были распространены сведения о личной жизни Буряка без получения на это его согласия. Прокуратура возражает против того, что адвокат интерпретировал факты и доказательства с позиции защиты, в том числе и касающиеся алиби Кешищяна с целью создания общественного мнения о непричастности его подзащитного к инкриминируемому ему преступлению. Даур Амичба заявил, что данная публикация нарушает один из принципов уголовного судопроизводства, закрепленного в части 7 ст.19 УПК РА, согласно которой СМИ и журналисты не должны предрешать в своих сообщениях результаты судебного разбирательства, а также иным способом воздействовать на суд. Под предрешением результата судебного разбирательства прокурор понимает сообщения в СМИ, прямо или косвенно направленные на создание общественного мнения о правоте одной из сторон судебного процесса, а также законности и справедливости судебного процесса. Он расценил публикацию интервью с адвокатом Скнариным как вмешательство в работу судебной коллегии. По его мнению, журналист Елена Заводская нарушила требования статьи 46 закона о СМИ при подготовке и размещении интервью с адвокатом в интернет-издании «Эхо Кавказа», так как не проверила достоверность изложенной информации, нарушила принцип уголовного судопроизводства и проявила неуважение к суду. Он попросил суд обратить внимание на вышеуказанные нарушения и принять предусмотренные законом меры в отношении указанных лиц.
Выслушав сторону гособвинения, суд предоставил слово защите. Адвокат Буряка попросила оправдать ее подзащитного, который совершил изнасилование под принуждением.
Адвокат Амбарцума (Робика) Кешищяна назвал преступление, инкриминируемое его подзащитному, мыльным пузырем, который обязательно должен лопнуть по окончании судебного разбирательства.
Он напомнил суду, что в ходе следствия и в ходе судебного разбирательства было установлено, что в день убийства Вержине 2 декабря 2013 года Амбарцум Кешищян вместе со своей женой Жанной Сурменелян и двумя детьми были дома. Погибшая Вержине рано утром ушла в школу, Робик Кешищян в это время спал. Ни он, ни его жена Жанна Сурменелян никуда из дома не уходили. В 13.19 Кешищяну позвонил Анри Джения, по просьбе Робика Жанна ответила ему, что мужа нет дома. Через несколько минут Анри Джения позвонил снова, и Кешищян ему ответил. В 13.29 Алмас Цкуя, по поручению которого Кешищяну звонил Анри Джения, пришел к нему домой, чтобы договориться об установке водонагревательного бака. Они договорились, что в 16.00 Робик Кешищян придет к нему и они установят бак. Это подтвердили свидетели, и это также подтверждено протоколами детализации телефонных соединений абонентов. Они пили кофе и разговаривали примерно 20 минут. После ухода Цкуя примерно в 14.00 Жанне позвонила сестра и пригласила ее выпить кофе, после чего Жанна ушла из дома, взяв сына Артура.
Игорь Скнарин обратил внимание суда на следующее: «Факт нахождения Кешищяна Амбарцума 2 декабря 2013 года дома вплоть до 15.43 минут подтверждает и свидетель Арзуманян – это мать подсудимого Кешищяна, которая пояснила, что в это время она разговаривала по телефону с сыном, т.е. подсудимым Кешищяном, который у нее спрашивал, не заходила ли к ней после школы Вержине. Хотел бы остановиться на речи представителя гособвинения, который здесь убедительно утверждал, что никаких разговоров с домашнего телефона Кешищяна в этот период не производилось. Факт таких разговоров был подтвержден не только показаниями свидетелей, это подтверждается протоколами детализации телефонных соединений. Однако гособвинение делает вид, что такие факты не были установлены ни судом, ни следствием. И в своей обвинительной речи представители гособвинения не берут их во внимание».
Адвокат считает, что алиби его подзащитного установлено. А чем же гособвинение опровергает эти факты? Ничем, отвечает на свой же вопрос адвокат, лишь показаниями подсудимого Михаила Буряка, которые на протяжении всего следствия были не стабильны, Буряк менял их трижды.
По мнению адвоката Кешищяна, последняя версия показаний Буряка была им придумана на основании тестовых вопросов эксперта-полиграфолога Николаевой при исследовании на детекторе лжи. До проведения этой экспертизы следствие не располагало такой информацией, на которой строила свои вопросы Николаева. На вопрос: «Откуда она брала информацию для составления вопросов, если ее не было в материалах уголовного дела, представленного ей, как это положено по закону?» Николаева ответила, что пользовалась «оперативной информацией», но отказалась назвать суду источник этой информации.
Адвокат считает, что полиграфолог Николаева предложила обвиняемому Буряку различную информацию, не имевшую место на самом деле, а Буряк воспользовался этой информацией и построил свое алиби, основанное на том, что убийство дочери организовал Кешищян.
Версия Буряка противоречит многим фактам. Она не дает ответа на вопрос о том, почему Кешищян с такой легкостью отпустил соучастника преступления, а потом два дня вместе с родственниками искал его, и, найдя, они сдали его в милицию?
Михаил Буряк рассказывал суду о том, что Кешищян многократно звонил на его телефон, в том числе и в день убийства со скрытого номера. Однако этот факт не подтвердился при осмотре электронных носителей, содержащих информацию о соединениях. Никаких звонков ни с номера Кешищяна, ни со скрытого номера на телефон Буряка обнаружено не было, это подтверждено документально. А объяснить этот факт Буряк не смог.
Игорь Скнарин считает надуманным и обвинение Кешищяна в том, что в пятницу 29 ноября Робик якобы изнасиловал дочь. Вечером у девочки поднялась высокая температура и ее лихорадило. Ей дали лекарство, наутро ей уже было лучше, и днем она спокойно каталась на велосипеде. Мать, купая Вержине вечером, не заметила на ее теле никаких следов, которые должны были бы в этом случае остаться.
Наличие полового контакта с Кешищяном, по мнению адвоката, также никак следствием не доказано и является домыслом.
Выслушав стороны, суд сообщил, что приговор по уголовному делу будет объявлен 3 июля.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
