ПРАГА---Последнее время Азербайджан содрогается от историй, связанных с насилием в семьях. Азербайджанская общественность обсуждает каждый случай в соцсетях и призывает власти обратить внимание на ухудшающуюся ситуацию, связанную с бытовым насилием. Правительство Азербайджана было вынуждено принять срочные меры, и были утверждены изменения в закон «О предотвращении бытового насилия». 7 августа документ подписал президент Ильхам Алиев.
Насколько серьезно стоит проблема домашнего насилия и в чем ее главная причина, мы выясняем с председателем Объединения содействия женщинам «Чистый мир» Мехрибан Зейналовой.
Амина Умарова: Насколько серьезно стоит проблема домашнего насилия в азербайджанском обществе и в чем ее главная причина, на ваш взгляд?
Мехрибан Зейналова: Люди пока зависимы от стереотипов, и они не обращаются вовремя. Они пока думают не о законах, а о стереотипах: что скажут соседи, как будет дальше, как я буду жить без мужа, как я буду содержать своих детей, где я найду работу, у меня нет образования. Это все говорит о том, насколько женщина не уверена в себе и зависима от того, что скажут соседи. Родственники не принимают или не поддерживают ее. В данный момент мы предлагаем услуги, которые должны помочь жертвам домашнего насилия, но как система они не укоренились. Оттого что женщины не настолько уверены в себе, боятся того, что скажут соседи, – вот в таком плане пока общество не готово к тому, чтобы вместе бороться с домашним насилием. Чаще всего даже женщины начинают обвинять женщин: если бы она не сделала так, если бы вела себя так… Пока у нас есть те вопросы, которые нельзя задавать жертвам домашнего насилия. Например, в любом учреждении, любые физические лица даже в социальных сетях сразу спрашивают: «а что ты сделала, в чем провинилась?» – вот этот подход не дает возможности, чтобы женщины боролись за свою судьбу или против насилия.
Амина Умарова: Эксперты называют главные причины ухудшающихся отношений между людьми – безработицу, повышение цен, снизившийся уровень жизни населения, экономический кризис в стране. А какие причины вы видите?
Мехрибан Зейналова: Когда мы говорим о социальных проблемах, естественно, эти моменты тоже каждый эксперт как бы наблюдает и говорит, допустим, что в одной семье экономическая зависимость или трудности, возможно, влияют на семейные отношения, но я так не думаю. Я понимаю, что есть многие семьи, которые находятся в трудном положении, не могут найти работу или просто не хотят ее найти, или нет той профессии, по которой они хотят работать, или много зарабатывать, – это отдельный вопрос. Конечно, будем считать, что это одна из причин. Но в целом, допустим, есть гражданские браки, человек в гражданском браке все время напряжен, он думает: если мы поженимся, какими у меня будут права, что будет дальше, как я буду жить, будут ли мои дети зарегистрированы в этом доме или признает ли отец отцовство. Есть недоверие друг к другу. Они создают семью, но в начале создания семьи нет доверия, нет той ценности, когда люди доверяли бы друг другу, как-то защищали, думали о будущем – вот эти ценности немного изменились. Или старшие – свекор, свекровь или другие лица – начинают вмешиваться в семейные дела, даже родители женщин вмешиваются: допустим, как муж поступил, почему себя так повел. Очень много непозитивных вмешательств, в основном негативные.
Еще один момент, не знаю, каково мнение экспертов по этому поводу. Я думаю, что у нас проблема еще в том, что мы живем по старым правилам. Мы никак не можем подумать о законе. Многие думают, что они будут вести свои семьи по старинным обычаям – допустим, украсть девочку, жениться на малолетней. Несмотря на то что закон преследует все это, все равно эта практика продолжается. Допустим, девочка вышла замуж. Если старшие говорят, что ей нельзя выйти на работу, то она не должна выходить. Или, допустим, говорят: «Ты не должна идти к матери», или муж ее избивает, и она должна покориться, потому что так должно быть. Вот должна обязательно со мной жить, отдельно не можешь жить. Они этого понять не хотят, говорят: «Мы живем по старинным обычаям. Что за закон? Не может быть такого, жена – моя». Даже если сексуальное насилие присутствует в семейных отношениях, все смеются, что «как это, жена моя собственность, когда я хочу, я могу лечь в постель, она не должна мне отказывать». Понимаете, такой подход не дает возможности, чтобы они изучали законы и признали свои права. Недавно был случай, когда жена не принесла на стол мацони, и муж ее ударил ножом: «Почему ты не принесла вовремя мацони?» Доходит вплоть до такого.
Амина Умарова: По азербайджанским законам, что считается бытовым насилием?
Мехрибан Зейналова: Есть физические, психологические, сексуальные и экономические зависимости. Как бы используя свою важность в этом плане, не давать человеку использовать свои права и равноправно жить, – это является нарушением и домашним насилием.
Амина Умарова: Спрошу про официальную статистику: она отражает реальную ситуацию?
Мехрибан Зейналова: Вообще-то, я считаю, что эта позиция в основном указывает на физическое насилие, а у нас есть и психологическое насилие, сексуальное в семейной жизни, экономическое насилие, но акцент идет сейчас только на физическое насилие. Многие не обращаются, поэтому сложно сказать. В статистике указаны те, кто обратился и зарегистрировался.
Амина Умарова: В каких случаях жертвы или их родственники обращаются в госорганы – полицию, суд?
Мехрибан Зейналова: Если там уже происходят избиения, угроза жизни, то тогда обращаются. Знаете, женщины сами обращаются, когда уже попадают в безвыходное положение. Родственники в основном отказываются, они не хотят брать на себя ответственность.
Амина Умарова: Бывали случаи, когда женщины обращались, а полиция либо не приняла заявления, либо суд как-то медленно шел, и это стоило женщине жизни?
Мехрибан Зейналова: Раньше был один случай, по-моему, в Сумгаите, а в последнее время полиция больше обращает внимание – регистрируют заявления, перенаправляют в шелтер. Есть в полиции люди, которые тоже зависимы от стереотипов, они думают, что если в семье какая-то проблема, может быть, виновата женщина. В последнее время проводится много семинаров для полиции. Мы должны учесть то, что полицейские тоже из таких семей и росли на стереотипах. Поэтому все время нужно проводить какие-то семинары и изучать основы домашнего насилия и, вообще, какие права имеет женщина. Но в последнее время я, как руководитель организации, наблюдаю, что больше к нам в шелтер приводят женщин из полиции. Раньше, когда они не знали, куда перенаправлять, то сейчас они знают, что есть несколько шелтеров, куда можно перенаправлять. Если нет физического насилия, то они просто перенаправляют, если есть побои или угроза жизни, то тогда они перенаправляют на экспертизу. В зависимости от заключения экспертизы, если легкое – то штраф, если серьезное увечье, то уже открывают уголовное дело.
Амина Умарова: Президент Азербайджана подписал указ об изменениях в законе «О предотвращении бытового насилия» – это было 7 августа.
Мехрибан Зейналова: Раньше, после суда ждали исполнения приговора, а сейчас никакого времени не дают.
Амина Умарова: Решение суда должно быть исполнено немедленно?
Мехрибан Зейналова: Да, немедленно.
Амина Умарова: Существующее законодательство достаточно для защиты жертвы бытового насилия или недостаточно, на ваш взгляд?
Мехрибан Зейналова: Пока нет координации. Есть закон, но женщина должна обращаться в конкретные центры, которых должно быть больше. У нас все это еще не сформировалось. Здесь каждое министерство отвечает по какой-то части, но координации между собой пока конкретно не видно. Возможно, поэтому реальной статистики мы тоже не видим – не видно, как ведется борьба. Например, кого-то убивают дома, уголовное дело начинается, но дело в том, что мы не знаем реально, сколько убийств было, потому что нет отдельной уголовной статьи по домашнему насилию. Если бы была отдельная статья, я думаю, что можно было бы лучше видеть серьезность проблемы.
Амина Умарова: А насколько серьезно такого рода правительственные меры влияют на снижение числа случаев домашнего насилия?
Мехрибан Зейналова: Я думаю, что это имеет большое значение. В сравнении с торговлей людьми, – если там уже была отдельная статья, это считается преступлением против человечности, поэтому было тяжкое наказание, и все меньше и меньше случаев. Тут пока конкретной статьи нет, поэтому люди не относятся серьезно к этому.
Амина Умарова: А что вы скажете по поводу банка данных нарушений и групп риска Госкомитета? Чем грозит насильнику, который мать избил, детей напугал, внесение в этот банк данных? Что значит вообще оказаться человеку в этом списке? Кто имеет к нему доступ – суды, полиция?
Мехрибан Зейналова: Нет, они перенаправляют исполнительным властям, где есть две комиссии – одна по домашнему насилию, а другая по работе с малолетними. Если исполнительные власти считают, что в этой семье есть проблема, то предъявляют туда краткосрочный охранный ордер и начинают работать с насильником. Но я считаю, что это должны делать не исполнительные власти, а полиция. Долгосрочным охранным ордером должен заниматься суд – это мое мнение.
Амина Умарова: В Азербайджане есть организации, которые помогают женщинам, детям, подвергающимся систематическим издевательствам, где они могут какое-то время пожить подальше от насильника?
Мехрибан Зейналова: У нас в данный момент функционирует несколько шелтеров: один – в Гяндже, организация «Тамас, другой у нас, в «Чистом мире», и мы принимаем не только в шелтеры, но и помогаем, оказываем юридическую и психологическую помощь. Еще есть «Союз азербайджанских детей», который в основном работает с детьми, а также еще одна организация, которая работает с детьми, у них тоже есть шелтер. Помимо этого, есть 11 центров при Комитете по проблемам семьи, женщин и детей, которые функционируют в разных регионах, и они тоже помогают женщинам, но они не дают шелтеров.
Амина Умарова: Сейчас мы говорили в основном про женщин, а есть ситуации, наоборот, когда мужчина терпит издевательства?..
Мехрибан Зейналова: Честно говоря, ко мне не обращался мужчина, который подвергался насилию, но недавно Комитетом по проблемам семьи и женщин была опубликована статистика, согласно которой 15% мужчин подвергаются домашнему насилию. Есть отдельные регионы, где бывает, что мужчины выпивают, вот в этих асоциальных семьях и проявляется насилие. Возможно психологическое насилие, потому что обычно женщины начинают как бы ворчать, не так обращаются, но по этому поводу пока мужчины не обращались.
Амина Умарова: Азербайджан – мусульманская страна. Религиозные деятели озабочены разводами, побоями. Они как-то хотят повлиять на эту ситуацию, ходят ли женщины просить у них о помощи, чтобы по шариату решали?
Мехрибан Зейналова: Есть отдельные религиозные личности, которые беспокоятся, но, в общем, о физическом насилии не было у них каких-либо заявлений или беспокойства, – я этого не видела. Иногда женщины, если вдруг не знают, где находятся шелтеры, то обращаются с просьбой переночевать в мечети. Иногда они помогают, в зависимости от того, кто там руководит. Но, в общем, они, честно говоря, активно не участвуют в этом.
Амина Умарова: А вы, вообще, чувствуете тенденцию, что женщина сегодня уже более независима, уже не будет терпеть то, что раньше терпели матери, бабушки, прабабушки? В азербайджанском обществе наблюдается такая тенденция?
Мехрибан Зейналова: Есть такая тенденция, но есть и другая тенденция: женщины иногда неправильно пользуются этой самостоятельностью. Это тоже замечается, и это тоже надо признать, но тенденция есть.
