ПРАГА---В Абхазии представители гражданского общества продолжают противостоять попыткам давления. Предвидя возможное принятие в республике закона об иностранных агентах, юрист Центра гуманитарных программ Саид Гезердаа написал статью «Государство, общество, НПО: открытость или подконтрольность?», которая вывела полемику на новый виток. Сегодня Саид Гезердаа – наш гость недели.
Вадим Дубнов: Вы в своей статье пишете о проблеме неправительственных организаций и о том, что в Абхазии их могут признать иностранными агентами, как в России. Насколько велика вероятность того, что такой закон будет принят?
Саид Гезердаа: Я все-таки думаю, что сейчас этот вопрос, скорее всего, будоражит только наше общество, хотя мы можем подозревать, что проходит какая-то подготовка общественного мнения, и мы не знаем, насколько серьезный этот процесс. Мы все-таки как-то пытаемся улавливать эти тенденции и реагировать на них, быть активными в этом плане. Моя публикация в основном адресована тем, кто пытается влиять на общественное мнение, кто считает себя лидером мнений и пытается как-то воздействовать на общественное сознание, предлагая, вбрасывая такие темы. Мы не отрицаем существования каких-то проектов, но, насколько этот процесс серьезный и насколько скоро он будет запущен, сейчас ответить достаточно сложно. Но если он будет запущен, то с нашей стороны будет совершенно другая реакция.
Вадим Дубнов: В социальных сетях, особенно в Абхазии, мне приходилось довольно много читать о том, что этот проект практически готов, что его осталось только достать, проштамповать и ратифицировать. Кто, по-вашему, является проводником этих идей?
Саид Гезердаа: Здесь можно просто делать какие-то предположения. Есть какие-то шаблонные представления о том, чем является гражданское общество за пределами Абхазии, возможно, в той же России, потому что есть публикации, например, в «Российской газете», в «Комсомольской правде», с таким забавным названием: «С улыбкой на лице и дулей за спиной» – это вот о нас как раз. Мне кажется, что это какое-то непонимание. Безусловно, такое преподнесение материала, и там упоминается именно Центр гуманитарных программ, как-то будоражит общественное мнение, влияет на него, но кто является непосредственным заказчиком этого, мне сложно утверждать, потому что мы все-таки находимся в достаточно уязвимом положении.
Вадим Дубнов: Все формулировки – это все-таки отсылы к российским аналогам, к российскому закону об иностранных агентах, потому что, в общем, больше источник взять негде. Как по вашим ощущениям, импульсы из России тоже есть в этом направлении или это все-таки местное творчество?
Саид Гезердаа: Сложно сказать. Есть информационные импульсы, которые я назвал, и они у нас присутствуют – это те же самые статьи, – но мы сейчас видим, что в абхазском сегменте Facebook достаточно активно обсуждается эта тема и обсуждается этими местными лидерами мнений. Возможно, они как-то учитывают этот информационный фон, который задается за пределами Абхазии. Мне все-таки достаточно сложно говорить о том, что, да, возможно, такое влияние существует, да, возможно, кто-то не понимает из тех людей, которые инициируют один за другим эти материалы. Кроме того, у нас перед глазами пример Южной Осетии, т.е. я не знаю, может быть, мы как-то попадаем в такие общие подходы в отношении гражданского общества.
Вадим Дубнов: Кроме стандартных мотивов обсуждения любого гражданского общества, здесь, мне кажется, в этом обсуждении еще явно учитывается какой-то переживаемый политический контекст, укладывается в ткань полемики о суверенитете вообще, здесь же подверстывается тема ИКЦ. А насколько все это актуально в контексте темы абхазского суверенитета?
Саид Гезердаа: Я думаю, это связанные вещи. Например, обсуждение вопроса ИКЦ как-то взбудоражило этих анонимов и прочих лидеров мнений, настроенных негативно против Абхазии, и как-то с этим был связан всплеск негативной информации о неправительственных организациях. Так или иначе, мы, гражданское общество, выражаем свою позицию относительно суверенитета Абхазии, но делаем это по-своему. Безусловно, в нашем представлении наша активность заключается в том, что мы должны контактировать с внешним миром через наших зарубежных партнеров, через гражданскую дипломатию.
На самом деле, у нас не так уж много площадок за рубежом, где мы могли бы представлять свое мнение, как это представляют те же негативно настроенные в отношении нас оппоненты. Но надо сказать, что они все-таки не понимают главного – что наше участие не направлено на то, чтобы мы представляли международному сообществу какую-то критику об Абхазии. Все-таки важным компонентом сферы нашей активности является т.н. Capacity building – укрепление нашего потенциала, прежде всего, общества. Мы на международных площадках сумели добиться того, что наши студенты, например, могут быть участниками стипендиальной программы Chevening, – мне кажется, что это очень важное достижение.
Но, конечно, я не говорю о том, что мы пытаемся затушевывать проблемы Абхазии, это совершенно не так, потому что наше гражданское общество, например, содействовало тому, чтобы состоялся доклад Томаса Хаммарберга о ситуации с правами человека в Абхазии, потому что именно благодаря его усилиям во многом стал возможным сбор такого количества информации, которая легла в основу этого доклада.
Вадим Дубнов: Кстати, дискуссия о докладе началась не сразу, и вы тоже пишете о довольно сложном контексте. Вы говорите, что международная организация в таком сложном контексте, как абхазский, вынуждена работать без достаточного и должного информационного обеспечения. Эта проблема совершенно объективна и касается не только НПО, – вот как с этим быть? Когда мы говорим об открытости, мы говорим об открытости не только внутри абхазского общества, но и открытости Абхазии в мире вообще, и здесь есть некие объективные трудности, решение которых зависит не только от вас.
Саид Гезердаа: Да, действительно, это зависит не только от нас. Честно говоря, нам сложно влиять на те организации – это их политика, их мандаты, и они всегда подчеркивают это. В основном, наверное, можно говорить об агентствах ООН, которые сейчас работают в Абхазии, и даже появляются новые агентства. Но тем не менее как-то все это в глазах общества одно связывается с другим. Мы, со своей стороны, пытаемся быть действительно открытыми. Естественно, у нас были проблемы с открытостью, поскольку это на самом деле затратно и достаточно сложно и ресурсоемко для нас. Мы как-то пытаемся сейчас выкручиваться и буквально делаем все сами, находя время для того, чтобы информировать о своей деятельности. За полтора года мы попытались осветить основные проблемные моменты, которые звучат в обвинениях наших оппонентов. Это достаточно сложный процесс, и у нас достаточно мало ресурсов. Знаете, партнеры готовы говорить о взаимодействии с нами, о сути взаимодействия, но мы тоже можем представлять эту позицию здесь, и, может быть, нам действительно придется как-то просить уже о том, чтобы партнеры рассказывали о том, над чем мы работаем, как мы работаем, каковы принципы работы.
Вадим Дубнов: Правильно ли я вас понял, что ваши партнеры являются сами по себе проблемой открытости примерно такого же масштаба, как и ваши внутренние оппоненты?
Саид Гезердаа: Знаете, открытости не всех партнеров, безусловно, потому что у нас разные партнеры. Или мне говорить о партнерах, которые работают внутри Абхазии?
Вадим Дубнов: Да, я о них говорю.
Саид Гезердаа: О них достаточно мало известно, т.е. вы, например, не найдете большого количества информации о конкретном агентстве ООН, – ну, такова ситуация.
Вадим Дубнов: Вашими оппонентами являются и те, кто вроде бы за суверенитет, но такой суверенитет, которому тоже не очень нужны неправительственные организации, – такая часть политического спектра тоже присутствует. А как с ними быть?
Саид Гезердаа: В принципе, у нас, я думаю, для всех одна позиция. Конечно, все эти претензии во многом вытекают из того, что мы долгое время не были активными в информационном плане и очень много накопилось каких-то претензий. Как я пишу в своей статье, они, конечно, связаны с такой ситуацией изоляции Абхазии и представлением об агрессивности внешнего окружающего мира и т.д. Все это проецируется, безусловно, на нас, как людей, имеющих непосредственные контакты, но мы пытаемся преодолеть это. Я думаю, что не нужны какие-то специальные аргументы для них, – у нас аргументы одинаковые для всех.
Вадим Дубнов: С властью все-таки удается договариваться?
Саид Гезердаа: У нас не было проблем с диалогом с властью, и он сейчас происходит очень активно. Насколько он конструктивен, – можно судить впоследствии. Нам неоднократно заявляли о том, что в планах – принятие закона (об иностранных агентах), поэтому я как-то говорил в начале об этом, давая понять, что не так однозначно на повестке дня стоит вопрос о принятии, но он все-таки стоит в глазах определенных людей. Но диалог происходит, и он регулярный – на протяжении этого месяца очень много встреч у моих коллег с представителями парламента и Министерства иностранных дел. Мы были и остаемся уважаемыми экспертами, и такой стигматизации пока не происходит, надеюсь, не будет и в будущем.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
