Объявлению кандидата на пост председателя Верховного суда предшествовало одно значимое событие, на которое почему-то почти не обратили внимания.
24 октября парламент принял поправки к конституционному закону «О Верховном суде Южной Осетии» в рамках процесса объединения Высшего арбитражного и Верховного судов республики по российскому образцу.
Эта поправка, по сути, дает возможность полностью сменить состав судей объединяемых департаментов без оглядки на срок их полномочий.
Дело в том, что полномочия судей реорганизуемых Верховного и Высшего арбитражного судов, назначенных на должность до дня вступления в силу настоящей поправки, подлежат прекращению Квалификационной коллегией судей в связи с окончанием срока их полномочий, конечно, за исключением тех, кого назначат в состав реорганизованных структур.
Правда, всем «прекращенным» будет выплачиваться заработная плата и засчитываться стаж работы в должности судьи до истечения срока полномочий, на который они были назначены.
Я консультировался с юристами, они утверждают, что эта поправка противоречит закону о статусе судей.
Судья несменяем – упразднение или реорганизация суда по закону не является основанием для досрочного прекращения полномочий судьи. Кроме того, в случае упразднения или реорганизации суда судья может быть с его согласия переведен в другой суд. В случае отказа от перевода он имеет право на выход в отставку на общих основаниях.
Когда аналогичные процессы проходили в России, то в результате реорганизации численность судей объединившихся структур была сокращена с 215 до 170.
Тогда российские юристы назвали это «санкционированным государством случаем нарушения принципа несменяемости судей».
Но все-таки там не было повального прекращения полномочий, масштабной ротации кадров, какую разрешает или предполагает принятая в Южной Осетии поправка к закону.
Такое впечатление, что речь идет о некоем карт-бланше будущему председателю для каких-то радикальных изменений в судебном департаменте. Тем более что, как председатель парламентского комитета по законности, она, скорее всего, сама является соавтором этой поправки.
С одной стороны, это, может, и к лучшему – квалификация судейских кадров в Южной Осетии, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Помнится, когда Олеся Кочиева только стала председателем парламентского комитета по законности, ее буквально завалили жалобами на незаконные судебные решения.
В этом смысле терять нечего, цена любого эксперимента с нынешней судебной системой невелика. Да и масштабы здесь невелики, к примеру, численность ВС РЮО – всего десять человек.
Как я слышал, массовые отставки в Верховном суде пророчат сами сотрудники департамента. Они рассказывают о недавнем визите Олеси Кочиевой в Верховный суд, будто бы она заявила, что намерена перейти на новое место службы со своей командой. Так говорят. Может их напугал ее визит, и они сгустили краски.
Есть у этой истории и другая сторона.
По закону судья не может быть депутатом, принадлежать к политическим партиям и движениям, осуществлять предпринимательскую деятельность, а также совмещать работу в должности судьи с другой оплачиваемой работой, кроме научной, преподавательской, литературной и другой творческой деятельности.
Данное положение относится и к кандидатам на должность судьи, которые предупреждаются об этом. В случае если они прекращают свое членство в партии, занятия предпринимательской деятельностью, они могут быть рекомендованы к назначению на должность судьи. То есть надо полагать, что еще со вчерашнего дня Олеся Кочнева уже не депутат и не член партии? На сайте парламента или на официальных лентах об этом ни слова.
Кроме того, она ведь не просто некая нейтральная кандидатура на пост председателя Верховного суда – хороший юрист с репутацией приличного человека и ничего более. Нет, она еще и неотъемлемая часть правящей политической силы, она зарекомендовала себя как один из генераторов идей, как движитель этой политической силы. Никакие приостановления членства в «Единой Осетии» этого изменить не смогут и никого не убедят. А завтра, к примеру, этот Верховый суд будет решать, какую партию ликвидировать, а какую оставить, или какую из них допустить к выборам, а какую не допустить.
Поэтому вопрос: с какой целью принимаются поправки, с какой целью будут проводить изменения в судебном департаменте, – чтобы наконец в республике появилась адекватная судебная система или чтобы укрепить политическую власть Анатолия Бибилова и партии «Единая Осетия»?
В принципе, мы все всегда понимали, что судебная система несвободна, что как позвонят из Дома правительства, так и будет. Но вот, например, в случае с бывшим председателем Илоной Хугаевой все-таки таких прямых ассоциаций не было. А здесь они возникают.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
