Из всех вопросов про Украину, с формулировкой которых много лет наблюдались трудности, поскольку вообще очень трудно сформулировать рациональный вопрос про иррациональное, теперь остался один и системообразующий: почему при виде Михаила Саакашвили все фигуры на украинской политической доске норовят упасть так, будто эту доску на самом деле переворачивают?
Тут не терпится дать спойлер: эту доску никто не трогает. Она никого на самом деле не интересует, если, конечно, не считать самого героя дня, но ему-то как раз это совершенно не под силу. Никакого Майдана не будет, Саакашвили останется символом стихии в отсутствие хоть какого-то повода для бедствия или революции. Украина окончательно оформилась в качестве того, в чем давно подозревалась, – Гуляй-поля, а в Гуляй-поле никто в здравом уме не хочет быть лидером, поскольку в нем может быть только атаман. То есть только Саакашвили, у которого рейтинг сам по себе – статистическая погрешность, но это не имеет значения, потому что Гуляй-поле, если перефразировать генерала Лебедя, не отсутствие политики, а такая политика, чем и интересно.
Конечно, чтобы не улыбнуться, наблюдая за Саакашвили, хоть на вокзале, хоть на крыше, нужно либо его очень не любить, либо очень устать от него, либо очень устать от Украины, а это все мешает анализу. Поэтому улыбайтесь, господа, потому что иначе ничего в этой истории не понять. Саакашвили нашел единственный способ борьбы с вечным самовоспроизведением украинского устройства под условным названием «Государство». Больше никто, как он, не боится быть до колик смешным. А поскольку он не боится быть смешным уже очень давно, то для него это уже такой же имидж, как для Тимошенко коса, а для Порошенко – кондитерская промышленность. Кто скажет, что в этой галерее имиджей его неперспективен?
И вот мы наблюдаем за тем, как он мастерски выживает. Делая то, что он умеет: манипулировать, с преувеличенной серьезностью потрясать наручниками, путаться в словах, но успевая выкрикнуть все до последнего. Конечно, к смешному человеку миллионы на площадь не придут. А никто миллионы и не зовет. Для внесения Саакашвили в физическую украинскую повестку дня было достаточно нескольких десятков человек и примерно такого же количества телекамер. Толпа инструментальна, вопрос в задаче. Оранжевой революции требовалась массовость, а Саакашвили – только остановить микроавтобус. Ему не нужен Майдан, который не нужен никому, все это знают, и исходят из того, что его и не будет.
Президент Порошенко ведь тоже хорошо знает, когда бывают Майданы. Украинская масса не прощает тех оскорблений, которые делают ее единой. Когда через колено обманывают на выборах и так же через колено ломают оставшихся на морозе студентов, как это было 30 ноября 2013 года, когда все, казалось бы, с Евромайданом кончилось, поскольку по большому счету и не начиналось. Те, кто провозглашал с двух киевских площадей одновременно европейские ценности, вовсе не звали революцию, они просто отбывали номер, кряхтя, выбираясь из тепла на ноябрьский мороз в контексте надвигавшихся президентских выборов, до которых оставалось еще больше года. Европейские ценности – не повод для Майдана, который к ценностям, конечно, апеллирует, но только инструментально.
Словом, президент Порошенко знает, чего делать нельзя – применять силу с убедительностью, которая может напомнить массам что-то совершенно неподходящее. Но он этого делать и не собирается, потому что этого не мог себе позволить даже Кучма, который контролировал ситуацию куда лучше, чем он, ставший, в отличие от Кучмы, президентом в том самом Гуляй-поле. Порошенко отлично знает, что так и остался одним из многих, а это даже не атаманство. Но власть в наших условиях обязательно должна самовоспроизводиться, она так устроена, даже в вольной политической степи.
И к тому же Миша – это, конечно, смешно, но кто поручится, что не оскорбятся те, кто сегодня среди его номинальных союзников, – Тимошенко, Гриценко, которому могут довериться немалое число людей с военной выправкой, «Самопомощь»? Кто предскажет развитие олигархических симпатий, если вдруг какой-нибудь спецназовец с фатальной неловкостью махнет дубинкой, и кто будет потом выяснять, кто начал первым, поскольку если что начнется, то возобладает уже не стилистика романтического Майдана, а стилистика бунта?
А не будет Майдана или бунта – не будет ничего для власти страшного, потому что без настоящего Майдана в Украине не меняется ничего, да и с ним, увы, немногое. И не потому, что власть такая непробиваемая или сбалансированная. Наоборот. Потому, что власть и само государство не довлеют над обществом, как в России, они скромно стоят в стороне от площади, которая с разной степенью ультимативности время от времени предлагает ей вернуться, потому что тоже устает от вольницы и хочет жить так, как живут на всем белом свете, – с государством. Раз в несколько лет вызревает очередное оскорбление, и общество начинает выглядеть по-настоящему гражданским, правда, ненадолго, потому что оно таким без государства не бывает. А сейчас даже оскорбление, объединяющее всех, не вызреет, потому что кто такой Саакашвили?
Саакашвили – отчаянный игрок, но в этом нет ничего нового. Миша – удачливый игрок, но его заслуги в этом деле не так и много, он просто выбрал идеальный стол для своих манипуляций, которые не скрывает, и это тоже часть удачи. Саакашвили нашел для себя самую подходящую страну, а Миша нашел Гуляй-поле, и это не художественный образ, а политический факт, из которого только и остается исходить.
Ничего брутального не случится, если обе стороны смогут удержаться в тех рамках, которые их вполне устраивают. Миша – как неподписанный в четыре года назад акт об ассоциации с Евросоюзом, только в эпоху всеобщего, в том числе и постмайданного разочарования. Всем интересно задрать голову и понять хоть слово сверху, пока на этот верх не взобрались деликатные правоохранители, но это лишь контрольный матч для наигрывания основного состава. Вероятнее всего, без Миши, которого все это тоже устраивает как форма выживания, человеческого и политического. Все, включая самого Мишу, понимают, что он в нынешнем кризисе только кажется серной кислотой, на самом деле он – лакмусовая бумажка, а от лакмуса еще никто не сгорал. И если все так и пойдет, то продолжаться – с высылками и возвращениями, крышами, возможно, подвалами, гримом и слежками, – лишь бы без перестрелок, может сколько угодно. А там и выборы. Тогда наконец вспомнят о рейтингах. Тогда начнут по-серьезному перезваниваться олигархи. Порошенко, не Порошенко – это вопрос недалекого, но будущего. Без Саакашвили. Который, впрочем, как Карлсон, все равно останется с нами. Потому что в Украине еще очень долго будет востребован человек, который не боится так уморительно, и тяжело дыша, вылезать из очередного микроавтобуса.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
