ПРАГА---Сегодня за «Некруглым столом» мы встречаем Новый год с грузинскими азербайджанцами и армянами. Об особенностях и сходствах этого стола, о тревогах и надеждах пришедшего года мы беседуем с коллегами из Ахалкалаки и Марнеули Кристиной Марабян и Камиллой Мамедовой.
Вадим Дубнов: Один мой очень хороший азербайджанский знакомый когда-то посетовал: как жалко, что в Армении и Азербайджане не нашлось режиссера масштаба дарования Данелия, потому что история про армянина и азербайджанца была бы интереснее даже и смешнее, чем «Мимино», в силу того, что культурно и ментально армяне и азербайджанцы ближе, чем и те и другие к грузинам. Вот я думаю, что Новый год – это прекрасный повод проверить это утверждение. Кристина, что у вас на столе в Новый год?
Кристина Марабян: У нас на столе, как обычно у всех, – толма, сациви, гата, вино, просто у нас все обильно, потому что мы, джавахетские армяне, очень любим готовить, готовиться к Новому году, и у нас стол должен быть самый лучший.
Вадим Дубнов: Камилла, что вы ответите на этот вызов?
Камилла Мамедова: Азербайджанский стол отличается тем, что он абсолютно миксовый на сегодня, потому что ни один Новый год, например, не обходится в азербайджанской семье без сациви – для нас это новогоднее блюдо, которое обязательно должно быть у нас на столах. У Кристины толма, у нас – долма. На самом деле, самое важное – встретить Новый год в обилии, и это нас всех объединяет, мы все любим хорошо покушать. Мы можем весь год готовиться к тому, чтобы за пару дней накрыть красивый стол.
Вадим Дубнов: Сациви, как я понимаю, достаточно похож, а долма и толма одинаковы или есть принципиальные различия?
Камилла Мамедова: Я не думаю, что есть какие-то принципиальные различия. На самом деле, она должна быть просто вкусной.
Вадим Дубнов: Кристина, что вы скажете по этому поводу?
Кристина Марабян: Мы, например, еще готовим ее из квашеной капусты – много способов приготовления толмы, но обязательно на столах на Новый год у нас всегда толма из виноградных листьев и из капусты, вроде голубцов. Естественно, у всех практически одинаковая еда, одинаковые напитки, и даже в эти дни кушать не хочется из-за этого. Я добавлю, что у нас Новый год длится до Рождества, а Рождество у армян – с пятого по шестое января, и у нас столы накрыты не только в ночь Нового года, но и 5, 6 января у нас всегда накрыт обильный стол и ждет гостей. В чем различие? В общем, наверное, ни в чем.
Вадим Дубнов: А вот это изнурительное счастье – первая неделя Нового года, – когда ходишь из дома в дом, где этот бесконечный фестиваль одной и той же прекрасной еды…
Камилла Мамедова: И в Марнеули, и в Джавахе так обязательно, потому что мы все любим хорошенько встретить Новый год. Ну, единственное – здесь не празднуют Рождество, но у нас есть соседи христиане, которые празднуют, и они делятся с нами этим праздником, несмотря на то, что он религиозный. Ну, как бы, если есть повод праздновать, то какая разница, кому он принадлежит, поэтому здесь в этом случае у нас абсолютная гармония, мы уважаем все праздники, потому что здесь празднуют и Байрам, здесь и христиане празднуют Байрам, и мусульмане, а также и Рождество, и даже Крещение.
Вадим Дубнов: А когда у вас избавляются от елок?
Кристина Марабян: Сложный вопрос, на самом деле. Мы затягиваем это, как можем, потому что это всегда ощущение праздника, елка нравится всем – и детям, и взрослым. Мы после Старого Нового года, например, всегда разбираем елку.
Вадим Дубнов: А как вообще встречают Новый год – дома или выходят на улицу, с этой безумной пальбой?
Кристина Марабян: У нас всегда обязательно дома, потому что у нас не принято встречать Новый год вне дома, т.к. считается, что Новый год – это семейный праздник. Нужно, чтобы все хорошее приходило с Новым годом домой, а не куда-то еще. Но с недавних пор у нас появляется традиция встречать Новый год где-то в другом месте, например, в другом городе или за границей. Ахалкалакские любят встречать Новый год в Бакуриани, и многие семьи просто туда едут на несколько дней и встречают Новый год там. Например, я в этом году среди своих друзей заметила, что некоторые едут в Армению, в Ереван, некоторые даже едут в Тбилиси.
Вадим Дубнов: Камилла, едут ли у вас в Баку?
Камилла Мамедова: Да, я, например, встретила Новый год в Баку, и вот вернулась пару часов назад. Но это был чисто семейный праздник, потому что у меня семья просто разделена на две части по границам. А так, на самом деле, сегодня эта традиция, когда говорят, что это семейный праздник, как бы немного стирается, потому что все стараются просто хорошо провести время. Это также зависит от бюджета – если есть возможность поехать в горы, это замечательно, у нас сейчас очень популярное место Казбеги, Местиа, в социальных сетях все отмечаются там, – это просто замечательные виды. Но сейчас местные муниципалитеты стараются организовывать концерты и приглашать малобюджетных звезд общегрузинского масштаба, и люди выходят на улицы – вот это тоже вводится в культуру. Например, раньше невозможно было представить, чтобы мальчики и девочки пошли вместе после 12 ночи на площадь, но сегодня, да, это так, молодежь выходит на улицы и старается как-то развлекаться. Момент глобализации как бы немного стирает эти традиции, и я такого фанатизма – традиционно встретить Новый год – уже не вижу.
Вадим Дубнов: Камилла, ну вот люди вынесут елки, уже придется делать какие-то непраздничные вещи, – чего вы ждете от Нового года?
Камилла Мамедова: У наших СМИ большие проблемы с местным муниципалитетом, они всячески пытаются запретить нам вести, например, прямые трансляции, они пытаются нам по-дружески, но угрожать. Мы будем бороться за свободу слова. В Марнеули не привыкли к свободным медиа, они не привыкли к свободному микрофону, но мы должны приучать местную власть и людей к тому, что они могут требовать, а те обязаны исполнять.
Вадим Дубнов: Кристина, год без больших выборов – это всегда спокойно и хорошо, и тем не менее уже есть какие-то признаки понять, что год будет достаточно непростым?
Кристина Марабян: В политическом плане этот год будет намного потише, чем было год назад. Президентские выборы у нас проходят намного спокойнее, чем парламентские, поэтому этот год, думаю, будет намного спокойнее, чем прошлый. Мы надеемся, что новая власть будет работать так же, как начала, т.е. более открыто, но все равно многое нужно менять в нашем муниципалитете.
Вадим Дубнов: Кристина, если я пожелаю вам в этом году обойтись без обострений, типа тех, которые были в Кумурдо, или вообще без каких-то проявлений радикализма, то насколько велики шансы того, что мои пожелания сбудутся?
Кристина Марабян: Здесь радикальности нет никакой, есть всего лишь какая-то просьба к государству, которая должна быть услышана именно государством. Джавахетия обвиняется в сепаратизме, но я всегда отвечаю так: почти за 30 лет отделения от Советского Союза и до сих пор Джавахетия была как бы знаменита этим словом «сепаратизм», но посмотрим реально, что это было за время – ничего не было конфликтного, есть какие-то недовольства, которыми наши сограждане выражают свое мнение и просят государство рассмотреть тот или иной вопрос таким способом – забастовками и митингами, – т.е. это способ донести свое мнение, но никак не радикализм, по моему мнению. И в Кумурдо было чисто правозащитное, т.е. как бы донести до центра, что они недовольны реставрацией, что их голоса не слышат. То же самое и по поводу границы – то, что граница нехорошо защищена, они хотят быть защищенными, но ничего более. Сепаратизм – это как бы уже отделение, а у нас даже в мыслях ничего такого нет, поэтому население не думает об этом. Население думает о том, чтобы была социально обеспеченная страна, чтобы они не были вынуждены ехать куда-то и защищать свои права какими-то способами. Для них главное, чтобы было хорошее развитие страны, но не более.
Камилла Мамедова: Я просто добавлю немного: дело в том, что эти проблемы, которые бывают в регионах, где живут этнические меньшинства, это же просто ком, который набирал свои обороты, с этими различными стереотипами, со всякими случаями. Если говорить с журналистской точки зрения и вообще государственной политики, то этим же никто никогда не занимался, и в последние годы просто на это начали обращать внимание, потому что мы хотим стать частью Европы. Мы, люди, которые живут в Грузии, в 30 километрах от центра, но это был как бы абсолютный аврал, люди думали иначе – мы жили здесь, как будто в другом государстве, потому что абсолютно не функционировали какие-то минимальные сервисы, которые бы обеспечивали этнические меньшинства. Сегодня другая политика, она стала более лояльной, она не совершенна абсолютно, но есть какие-то шаги. Эти стереотипные взгляды на этнические меньшинства, на тему сепаратизма, которая, например, в Марнеули тоже очень часто поднималась, когда кому-либо было это интересно. Эти центральные медиа, которые освещают региональные новости только с точки зрения негатива, – т.е. государственная политика абсолютно несовершенна, но она меняется. И поэтому мы надеемся на то, что благодаря нашим медиа, которые были созданы за последние годы, и общей тенденции такие неприятные случаи будут происходить просто все реже и реже.
