Скандал вокруг Высшего совета юстиции продолжается, а под дырявой повязкой на глазах грузинской Фемиды мерцает ненасытный, блудливый взгляд.
Поздно восклицать: «Кто без греха, пусть первый бросит в нее камень», поскольку премьер-министр уже метнул пару булыжников, подав пример другим лидерам «Грузинской мечты». Георгий Квирикашвили заявил, что у его команды, как и у общества в целом, возникли вопросы в связи с бессрочным назначением некоторых (из 44-х) судей. В частности, премьер упомянул Манучара Капанадзе, судившего Сулхана Молашвили. В решении ЕСПЧ по данному делу сказано, что Молашвили лишили права на справедливое судебное разбирательство (статья 6 Европейской конвенции по правам человека; в Страсбурге также пришли к выводу, что была нарушена 3-я статья, запрещающая пытки и бесчеловечное обращение, и статьи 5 и 14).
В списке есть и другие спорные кандидатуры. Георгий Гогинашвили в 2011 году отправил в предварительное заключение обвиняемого в шпионаже полковника Серго Тетрадзе, который позже умер в тюрьме. После смены власти Главная прокуратура провела расследование и установила, что причиной его смерти стали жесточайшие пытки. Остальных обвиняемых, проходивших по этому делу, признали политзаключенными и освободили. В 2016-м, комментируя свои действия, Гогинашвили сказал: «Если на лице одного из обвиняемых были какие-то повреждения, что должен был сделать судья? Ничего. Расследование должна была начать сторона обвинения. Судья не мог его начать». Когда журналист «Интерпрессньюс» спросил Гогинашвили, призвал ли он прокуратуру заинтересоваться повреждениями на теле Тетрадзе, тот ответил: «Наверное, призвал. Или не призвал. Не знаю, были ли зафиксированы и видны повреждения». 22 февраля Высший совет юстиции решил, что Гогинашвили останется судьей вплоть до выхода на пенсию в возрасте 65 лет (сейчас ему 43).
Первая в списке «судей-бессрочников» – Илона Тодуа. В 2008-м омбудсмен резко раскритиковал и назвал «некомпетентными» ее действия в ходе одного из процессов, связанных с телекомпанией «Имеди»; ей напоминают и о штрафах, наложенных на оппозиционные партии. Подобные двусмысленные эпизоды есть в трудовой биографии почти каждого грузинского судьи – к примеру, члена Совета юстиции Дмитрия Гвритишвили (его имя в последнее время часто появляется на первых полосах из-за острого конфликта с новым членом совета Анной Долидзе). В сентябре 2012-го он отправил в тюрьму оппозиционных активистов. Ассоциация молодых юристов тогда утверждала (это заявление никто не опровергал), что судьи Гвритишвили и Эремадзе лишили адвокатов возможности задать вопросы полицейским, которым задержанные якобы оказали сопротивление, также была отвергнута идея просмотра записей с видеокамер наблюдения, установленных близ места, где произошел инцидент. В том же беспокойном предвыборном году Гвритишвили признал законным решение Службы аудита, оштрафовавшей одну из компаний Бидзины Иванишвили на 4,76 миллиона лари, и мало кто счел это решение беспристрастным.
В шкафах грузинских судей больше скелетов, чем на Кукийском кладбище; обсуждать каждый эпизод можно очень долго, но особо важное значение имеют несколько дел, рассмотрев которые, Европейский суд по правам человека указал на нарушения. Вероятно, поэтому премьер упомянул именно Манучара Капанадзе и дело Молашвили.
С недавних пор Михаил Саакашвили (особенно когда ему задают вопросы об убийстве Гиргвлиани) все чаще говорит о том, что суды в годы его правления были далеки от совершенства, и сразу же переходит к успехам в других сферах. Но судебную власть нельзя оценивать отдельно; возможно, ее следует сравнить с приспущенным колесом гоночного автомобиля – оно станет причиной катастрофы, даже если с остальными тремя все в порядке. А государство с сильной исполнительной властью и судьями-марионетками непременно превратится в кровожадного монстра, которого рано или поздно пристрелят.
После смены власти правозащитники и гражданские активисты критиковали судью Левана Мурусидзе чаще других – он в свое время «отметился» и в деле Гиргвлиани, и в деле Молашвили. Но в декабре 2015-го Бидзина Иванишвили заявил: «Гиргвлиани стал жертвой системы, все было не так, как изображают сегодня, будто все от начала до конца совершил Мурусидзе». Возможно, новый правитель Грузии таким образом дал понять судейскому сообществу, что лояльность покроет все прегрешения.
Формально судебная власть независима, и «Грузинская мечта» не влияет на кадровые решения Высшего совета юстиции. Правящая партия, безусловно, могла поспособствовать масштабной ротации в судейском корпусе, чередуя принятие новых законов с политическими заявлениями и инициировав объективное расследование резонансных дел. Но ее руководители, вероятно, сочли такую тактику нецелесообразной – оппоненты обязательно заговорили бы о политических чистках, а новые судьи, увидев, что бессловесная покорность наказуема, начали бы проявлять раздражающую режим щепетильность. Так что Бидзина Иванишвили в очередной раз выдержал паузу, чтобы все перепугались, а затем, словно герой известного анекдота, не стал менять контингент и даже переставлять кровати.
Кажется, «Грузинская мечта» не желает брать на себя ответственность за собственную политику. Когда список «бессрочников» был опубликован и значительная часть общества возмутилась, лидеры правящей партии принялись выражать глубокую озабоченность, постоянно намекая, что не могут совладать с судейской корпорацией, превратившейся чуть ли не в зловещий тайный орден. Судя по реакции в соцсетях, их прежние сторонники (т.н. избиратели 2012 года) расценили это как проявление лицемерия высшей пробы, которую в общем-то негде ставить.
Грузинское общество всегда готово рассуждать о том, кто виноват, но не может ответить на вопрос «что делать?» в тех случаях, когда участие судей (прокуроров, полицейских и т. д.) в системных преступлениях почти очевидно. В 2012-м, после победы на выборах, многие противники Саакашвили отметали с порога предложение о создании комиссии по установлению истины по примеру ряда стран Латинской Америки и Африки. Они (несколько самонадеянно) полагали, что Грузия должна идти европейским путем, опираясь на безусловное верховенство закона, без создания особых структур, характерных для развивающихся стран. Но государство и общество оказались недостаточно зрелыми для этого; система не смогла обвинить, осудить и очистить сама себя (она, в принципе, и не пыталась). Как выяснилось позже, власти содействовали дискредитации данной идеи, что неудивительно, поскольку работа комиссии и опрос свидетелей с широким освещением в СМИ создали бы крайне нежелательный для правящей элиты прецедент.
Прошло пять лет, и вместо восстановления законности и справедливости Грузия получила обесславленный суд и избирательное правосудие. Она еще не выяснила, что опаснее – жестокость старого режима или двуличие нового, но с каждым днем все ближе подходит к выводу, что выбирать из этих двух зол нельзя.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
