Гражданская активистка Тамара Меаракишвили прервала предупредительную голодовку, которая длилась семь дней. Она провела эту акцию в знак протеста против произвола властей.
Сегодня Тамара Меаракишвили закончила предупредительную голодовку в знак протеста против неправомерного давления на нее властей в ответ на критические замечания и несогласие с действиями чиновников в Ленингорском районе. Говорит Тамара Меаракишвили:
«Я хотела напомнить, в каком состоянии я нахожусь все эти одиннадцать месяцев, как против меня возбудили уголовные дела, как давит власть на меня. Прямо скажу: дело «сшили» – там много несовпадений и фальсификаций. Это незаконно».
Все эти одиннадцать месяцев, подчеркивает Тамара, она сталкивается с мелкодушным поведением представителей государства, которые не гнушаются любых, даже самых унизительных для профессионала уловок. То постановление генпрокурора не дошло до Тамары вовремя, потому что кто-то из его подчиненных якобы забыл его отправить, – в результате гражданская активистка лишилась законного права прекратить уголовное преследования в досудебном порядке. То изъятые в августе прошлого года гаджеты не отдают: дескать, они все еще нужны в качестве вещдоков, при этом ни намека на их исследование или использование в деле. То вместо того, чтобы, образно говоря, в один день вызвать Тамару с адвокатом и передать три бумаги, вызывают три раза на неделе и передают по одной.
При этом все прекрасно понимают, что адвокату Тамары каждый раз надо добираться за триста километров, да и для нее самой, как для клиента, это дополнительные расходы. Это все очевидные приемы, чтобы вывести подследственного из равновесия. Свежий пример такого приема. В прошлый понедельник Ленингорский районный суд отклонил жалобу Меаракишвили на бездействие генпрокурора. По закону на обжалование этого постановления дается 10 суток, говорит Тамара Меаракишвили:
«В прошлый понедельник 2 июля после оглашения своего решения судья мне сказала, что постановление мне направят на следующий день, т.е. во вторник 3 июля. Но прошла уже неделя, и я его до сих пор не получила. Если я не согласна с этим решением, то сроки обжалования уже проходят…
– 10 дней на обжалование…
– Да, семь дней из них уже прошли. И, если помнишь, в прошлый раз то же самое было.
– Когда ты обжаловала увольнение с должности директора Дома детского творчества. После вынесения решения об увольнении Ленингорский суд вдруг закрылся из-за того, что все вдруг куда-то разъехались или заболели. И суд не открывался до тех пор, пока не истек срок обжалования постановления. Кроме того, они тебе посчитали срок обжалования не с момента вручения постановления, а с момента оглашения его на суде…
– Поэтому я прямо там, в суде, в присутствии секретаря Ленингорского райсуда сказала судье Фатиме Парастаевой, которую направили к нам из Цхинвальского райсуда, что у меня уже есть горький опыт и будет лучше, если я сама приеду в Цхинвал за постановлением. Но она сказала, что мои опасения беспочвенны, и пообещала, что во вторник у меня постановление будет на руках. Я знаю, что, как начнется рассмотрение моих уголовных дел в суде, повалятся все эти отговорки: «ой, забыли», «ой, пропустили», «ой, куда-то подевалось, мы заново напишем». Цель всего этого – чтобы я где-то сроки пропустила, где-то не смогла воспользоваться своим правом. Я знаю, что меня ждет – этот суд будет длиться не менее года.
– Тамара, как ты считаешь, цель голодовки достигнута?
– Как мне известно, правозащитные организации проинформировали о моей голодовке и ее причинах участников женевских дискуссий и эргнетских встреч. Надеюсь, какой-то положительный сдвиг теперь будет…
– А если не будет положительного сдвига?
– Я не буду немой жертвой. Я что-нибудь придумаю, такое, что еще больше привлечет внимание».
По словам Тамары, эту неделю она не была одна. К ней заходили мать, подруги, приезжали поддержать друзья их Цхинвала. Были и такие, кто не мог явно продемонстрировать сочувствие и передал слова поддержки через близких, говорит Тамара:
«Сотрудница районной администрации сказала моей маме, что хорошо ко мне относится и хотела бы навестить меня, но не может этого сделать. По ее словам, им делают замечания на работе, что, не иначе, они являются моими информаторами. Поэтому она просила понять их негласное сочувствие».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
