Бывший югоосетинский премьер Олег Тезиев рассказал Настоящему Времени о том, как и на чьи деньги вооружалась армия самопровозглашенной республики в годы, предшествующие войне между Россией и Грузией в 2008-м.
Первое серьезное напряжение между Грузией и Южной Осетией произошло уже в самом начале 90-х. Именно в эти годы (1991–1993) Тезиев возглавлял правительство самопровозглашенной республики. До этого он занимал должность "министра обороны" сепаратистского региона и руководил его вооруженными силами во время осетино-ингушского конфликта на территории Пригородного района Северной Осетии.
Тезиев также был одним из подписантов Дагомысских мирных соглашений 1994 года между Грузией, Россией и властями Абхазии и Южной Осетии. Считалось, что документ должен был гарантировать мир в двух сепаратистских регионах.
С 2013 года Тезиев живет в Москве, где, как говорит, уже несколько лет занимается поиском инвесторов, готовых развивать бизнес в Южной Осетии. Он рассказал "Настоящему Времени" о финансировании региона Кремлем, о том, как деньги поступали туда и сколько пропадало по пути.
***
– У нас выхода не было другого, кроме как вовлечь Россию в этот конфликт.
Это мое уголовное дело, в общем-то. Я шесть месяцев прошаландался в "Матросской тишине" – это захват воинской части на территории... между Бесланом и Владикавказом. Захватили мы тогда там 14 КамАЗов с прицепом боеприпасов, а через день захватил 12 САУ [самоходная артиллерийская установка] на товарном дворе. Они в идеальном состоянии были.
(Тезиев говорит о захвате военных складов "9-й километр". В одном из интервью он рассказывал, что ему удалось "оставить" захваченные САУ в регионе благодаря "некоторым депутатам Верховного Совета" – НВ).
Буквально через две недели я получил звонок: летим в Дагомыс подписывать соглашение о прекращении огня.
– Вы занимались вооружением армии. Расскажите, какое оружие вы покупали, где его брали, и где, главное, брали на него деньги?
– На начальном этапе оружие мы покупали у ингушей. Это оружие им продавали чеченцы, в основном это было оружие, оставленное Ельциным чеченцам в очень большом количестве. Оно там было в таком количестве, что я бы не сказал, что "за бесценок", но по очень дешевой цене они его продавали ингушам.
А ингуши перепродавали нам. В первую очередь это были автоматы системы АК-47. Покупались также РПГ [ручные противотанковые гранатометы], потому что мы понимали, что у грузин танки есть, а у нас не было танков.
– В каком году Россия начала финансировать Осетию, и сколько денег платила?
– 1992–1993 год. Первый транш – из него вообще ничего не дошло, второй транш – дошло пополам. И вот так эти транши делили: то, что доходило до Осетии, растаскивалось там. Ельцинская команда уже в то время заложила вот такой расчет: 50 на 50. 50% уходило в Южную Осетию, из которых 50% опять оседало по карманам.
(В 2002 году президент России Владимир Путин заявлял о "полном" финансировании "миротворческой операции" российских сил в регионе, а в 2004-м сообщил о готовности поддерживать развитие экономики самопровозглашенной Абхазии. После признания Россией Абхазии и Южной Осетии в 2008 году начала появляться официальная информация о финансировании региона – НВ).
– Почему вообще Россия выделяла какие-то деньги Южной Осетии?
– Почему Россия выделяла? На тот момент выхода другого не было. Мы написали несколько пояснительных записок: что будет, если осетины уйдут в Северную Осетию или будут выбиты с оружием в Северную Осетию – они взорвут ситуацию в России.
– Журнал "Власть" писал, что Россия ежегодно выделяла Южной Осетии 2,5 млрд рублей. Можете оценить эту цифру?
– Я не владею полной информацией. Но я знаю, что в период, когда к власти пришел Кокойты (Эдуард Кокойты – второй президент самопровозглашенной Южной Осетии, правил в 2001–2011 годах – НВ), тогда выделялись деньги ежегодно, временами даже больше, чем вы назвали. Но если бы эти суммы доходили до конкретного адресата – до фирм, которые что-то строят, или до людей, школ, институтов – это одно. Но эти деньги расхищались, они в пыль превращались очень быстро.
– Сейчас Россия тоже финансирует процессы в Южной Осетии?
– Да, конечно. И сейчас финансирует.
– Сколько денег приходит в Южную Осетию со стороны России?
– Не владею информацией. Я знаю, что достаточно много, но эффекта от них я пока не вижу.
– А как приходят эти деньги в Южную Осетию? "Власть" писала, что деньги приходят в бюджет Северной Осетии, а потом на международную помощь выделяются якобы уже из бюджета этого региона. Это так?
– На начальном этапе так было. По Южной Осетии помощь шла через Северную Осетию. Был создан даже банк – сейчас его не существует. Как сейчас – не знаю, не в курсе.
– Вам не кажется, что сейчас вопрос Южной Осетии в России спущен на тормозах? Россия признала независимость Южной Осетии, при этом мир этого не признал. И даже Беларусь, которая, казалось бы, главный союзник России, этого тоже не сделала. Четыре года назад Россия аннексировала Крым, начались военные действия в Донбассе, и было очевидно, что приоритеты у Москвы сместились: как будто бы сейчас Кремлю вообще не до вопроса Южной Осетии или Абхазии.
– Нет, я так не считаю. Потому что в России всегда предлагали южным осетинам определиться с приоритетами развития. Определиться в приоритетах развития могут люди, которые понимают, что это такое.
– Я не верю, что вопрос Южной Осетии будет решен в ближайшие годы. А вы верите?
– С верой в храм ходят. А я знаю, что так будет.
– Почему?
– Потому что есть механизмы. И мы эти механизмы реализуем.
– Можете рассказать про них?
– Без комментариев.
