Российский предприниматель, директор строительной компании «Домстрой» Курбан Буганов утверждает, что Южная Осетия – ловушка для бизнесменов. Подрядчик не оплатил выполненные его компанией работы, и Буганов оказался в долгах. Теперь до выплаты его не выпускают из республики. Не в силах помочь бизнесмену и российское посольство.
Предприниматель из Дагестана – директор строительной компании «Домстрой» Курбан Буганов разделил судьбу многих российских строителей в Южной Осетии. Его кинули – заплатили лишь половину того, что должны были за построенные дороги. В результате он оказался в долгах. А до погашения долгов ему судебным решением запретили покидать пределы республики. Так он с ноября 2017 года оказался в положении пленника.
Буганов через арбитражный суд пытался взыскать деньги с генподрядчика ГУП «Дорэкспострой», который вел с ним расчеты, чтобы из этих средств рассчитаться по своим долгам. Но судья Высшего арбитражного суда Ирина Лалиева, которая разбирала это дело, оказалась племянницей ответчика – директора ГУП «Дорэкспострой» Мурата Лалиева, и предприниматель иск проиграл. Когда Буганов узнал, что его судила племянница ответчика, он пытался добиться пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Но с того времени Ирина Лалиева пошла на повышение – она возглавила Арбитражный суд республики, поэтому все его дальнейшие попытки добиться пересмотра дела были отклонены.
Курбан Буганов пытался решить проблему и во внесудебном порядке, обращался к президентам Анатолию Бибилову и Владимиру Путину. Из управления президента России по работе с обращениями граждан пришел ответ, что этот вопрос «находится вне юрисдикции Российской Федерации и относится к гражданским правовым отношениям, которые разрешаются в судебном порядке». А Министерство по делам Северного Кавказа, куда также обращался за помощью Буганов, сообщило, что «вопрос урегулирования задолженности РГУП «Дорэкспострой» перед ООО «Домстрой» относится к компетенции уполномоченных государственных органов Республики Южная Осетия».
Наконец,1 июня Буганов направил обращение на имя чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации в Южной Осетии Мурата Кулахметова с просьбой защитить его гражданские права, и, по словам бизнесмена, представил посольским всю документацию, подтверждающую его правоту.
Вскоре Буганову сообщили, что российское посольство направило в МИД Южной Осетии ноту и дипломаты ждут ответа. 9 сентября российское посольство ответило Буганову. Третий секретарь консульского отдела С. Алексеев сообщил соотечественнику, что МИД Южной Осетии на ноту российского посольства так и не ответил. Вместе с тем в письме просили Курбана обратить внимание, что посольство не имеет возможности оказывать какое-то влияние на органы власти республики Южная Осетия и вмешиваться во внутренние дела страны пребывания. При этом консул указала Курбану, что он и сам может обращаться в суд и прочие инстанции, и даже посоветовала ему посмотреть на сайте посольства список югоосетинских адвокатов.
Проблема даже не в том, говорит Буганов, что ему не смогли помочь, а в том, что не стали помогать. Отнеслись к его проблеме формально, никто не проявил участия, никто не обеспокоился. Курбан Буганов обращался даже в Генпрокуратуру Южной Осетии, чтобы та провела расследование этой истории. И та действительно его начала, но только против него, говорит предприниматель:
«Вместо того чтобы обратить внимание на мои заявления и провести расследования по делу, Генпрокуратура повернула все против меня, и в результате на меня возбудили уголовное дело по статье 306 УК РФ «заведомо ложный донос», по которой мне грозит до двух лет лишения свободы. Могу вас заверить, что цель поставлена – посадить меня за решетку. В республике я не получил помощи ни от одной организации – это ловушка для нормальных, порядочных людей. Я не знаю ни одного российского бизнесмена, который бы работал качественно и своевременно договорные обязательства выполнил, и чтобы с ним достойно произвели расчет».
По наблюдениям российского политолога Николая Силаева, существует явная проблема взаимодействия российских и югоосетинских властей. При всей зависимости Южной Осетии от решений, принимаемых в Москве, набор инструментов воздействия, влияния первопрестольной на Цхинвал не велик. Москва не может давать прямых указаний, не может проводить расследования на территории республики. Один из немногих инструментов, говорит Николай Силаев, это переговоры:
«Да, это переговоры, в которых Россия, конечно, более уверенный партнер. Но дальше перед российскими властями, насколько я могу судить, встает вопрос: вот, например, такой способ воздействия, как телефонный звонок из Москвы, – как часто российские власти могут использовать? Очевидно, что это инструмент, который нельзя использовать слишком часто. И еще это инструмент, который все равно носит форму переговоров, т.е. нужно предлагать какие-то варианты действий, нужно предлагать что-то взамен того или иного решения. И чиновнику, который отвечает за взаимодействие с Южной Осетией, может быть, банально не с руки ставить вопросы о судьбе конкретного российского бизнесмена в Южной Осетии.
– Получается, проще заступиться за российского бизнесмена во Франции или в Германии, чем в Южной Осетии?
– Разница в том, что во Франции или в Германии правовая среда иная. Там работают те механизмы защиты прав собственности и контрактов, которые гораздо хуже работают (если вообще работают) в Южной Осетии. Механизма защиты прав инвесторов действительно нет, а если и есть – то формальный».
То есть эта история демонстрирует, что нет никаких инструментов, способных защитить российский бизнес от произвола на территории республики. И это красноречивая иллюстрация для тех, кто подумывает об инвестициях в республику.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
