22 января в доме родителей было найдено тело их четырехлетней девочки. Причины смерти ребенка пока не ясны, следствию предстоит ответить на много вопросов, но известно, что несколько недель назад с многочисленными травмами ребенок оказался в больнице, а полиция запретила матери приближаться к дочери. Насколько эффективными были действия профильных ведомств, которые были в курсе происходящего в семье, – именно на этом вопросе сегодня акцентируют внимание правозащитники.
Семья проживала в бараке, неподалеку от полицейского участка в столичном районе Глдани-Надзаладеви. Отчим погибшей 22 января девочки – Аркадий Дзавашвили говорит, что падчерица болела. Он упоминает вирус, проблемы с желудком и необъяснимую боязнь воды. Телесные повреждения, из-за которых ребенок 6 января попал в больницу им. Иашвили, связаны именно с ней, говорит Аркадий Дзавашвили:
«Не била она (жена) ребенка. У ребенка была аллергия на воду. Как только вода попадала на нее – она кричала. Отсюда и синяки, когда ее купали, она билась (о стены ванной)».
Между тем соседи социально незащищенной семьи высказывают иную версию. По словам Ираклия Долидзе, 6 января, в день, когда ребенок с телесными повреждениями попал в больницу, полицию вызвали именно они, соседи. При этом он утверждает, что насилие в неблагополучной семье происходило регулярно:
«Как только (эта женщина) сюда переехала – начались драки, избиения. И Аркадий бил эту женщину, патруль приезжал постоянно, и детей они били. Мальчика шести лет избивали постоянно. А о существовании этой (скончавшейся) девочки мы узнали только 6 января. Сосед вызвал полицию, услышав крики у них. Когда патруль приехал, ребенка пришлось забирать в больницу, до такой степени он был избит».
В Детской центральной больнице имени Иашвили подтверждают, что ребенка с многочисленными телесными повреждениями 6 января доставили в сопровождении полиции. Говорит детский невролог Нино Тархнишвили:
«У пациентки наблюдались многочисленные травматические повреждения по всему телу. Были проведены все необходимые исследования, которые показали, что серьезной опасности для здоровья они не представляют. Впрочем, ввиду общего состояния ребенка, она нуждалась в стационарном наблюдении. Соответственно, провела в нашей клинике два дня. Информация об этом факте была передана Агентству социального обслуживания. В день выписки пациентки, 8 января, соцработник был на месте».
В Агентстве социального обслуживания, подчиняющегося Минздраву Грузии, между тем заявляют, что ведомство уже начало внутреннюю проверку и изучение действия своих сотрудников. Представительница службы Мари Церетели говорит, что скончавшаяся девочка по просьбе ее матери, ссылавшейся на тяжелое социально-экономическое положение, с рождения временно находилась под опекой государства в чужой семье. Мать регулярно, несколько раз в месяц, как говорит Мари Церетели, навещала ребенка:
«Я хочу отметить, что за все эти годы наша социальная служба ни разу не зафиксировала в данной семье признаки насильственного отношения к этому ребенку и другим несовершеннолетним, проживающим в ней. Мать зарегистрировалась в качестве посетителя, который был вправе забирать ребенка (к себе), была начата работа по реинтеграции ребенка в семью. А по поводу того, что произошло 6 января, – накануне вечером служба аудита министерства уже начала изучение этого вопроса».
О событиях 6 января речь идет и в заявлении МВД. Однако свидетельства соседей, о которых говорится в этом заявлении, входят в явное противоречие тому, о чем рассказывали те же соседи журналистам. А именно, они не подтвердили полиции, что мать избивала ребенка, а по поводу телесных повреждений сказали, что девочка якобы была гиперактивна. Впрочем, сказано в заявлении, сдерживающий ордер – документ, запрещающий матери приближаться к дочери, все же был выдан. Именно за нарушение этого запрета она и была задержана органами после смерти дочери. Официальные обвинения ей пока не предъявлены.
Впрочем, важно не выписать ордер, а проследить за тем, чтобы предписанное им выполнялось, говорит Анна Арганашвили, представляющая «Партнерство за права человека». К каждому ведомству, причастному к этому делу, у нее есть множество вопросов:
«Если врачи знали, что ребенок был жертвой насилия, – как они допустили его возвращение в ту же семью? Как это допустила социальная служба? Я этого не понимаю. Как не понимаю и МВД: если был выписан сдерживающий ордер, почему они не позаботились о его исполнении? Об ответственности мы пока ничего не можем говорить, ведется следствие, но здесь, безусловно, налицо то, что система оставила ребенка без внимания».
В МВД заявляют, что для установления причин смерти четырехлетней девочки ведутся следственные мероприятия, назначена судебно-медицинская экспертиза.
