Ощущение жизни в психиатрической лечебнице становится навязчивым. Две недели без продыху, используя все методы промывания мозгов, известные как на советском, так и на постсоветском пространстве, нам доказывали, что абхазский политик не болен, а отравлен. Так же подло, как некогда Нестор Лакоба, а, возможно, и первый, и второй президенты Абхазии.
За это время политические силы («объединенная оппозиция»), разыгрывающие свою карту на чужой беде, уверенно, но неубедительно обозначили тех, кто никогда в жизни никого не травил, соответственно, не имеет отношения к отравлению их соратника; неуверенно и неубедительно указали на власти, «которым это выгодно». К концу прошлой недели наступила кульминация – в намеках «объединенной оппозиции» высветилось имя действующего президента, при упоминании которого бывший вице-президент публично брызжет слюной, а экс-чиновник, одним из первых запрыгнувший в кресло министра благодаря «государственному перевороту 2014 года», призвал главу государства к отставке в социальной сети Facebook (что уже само по себе выглядит клоунадой). На этом сомнительном фоне оппоненты, которых объединила в «объединенную оппозицию» ненависть к действующему президенту, становятся плечом к плечу и организуют протестные акции. В результате кто-то не может попасть на самолет, а кто-то в больницу…
Все это – без истории болезни, без расследования, без заключения врачей, размахивая одной страницей некоего лабораторного исследования, которое, по мнению соратников заболевшего политика, является доказательством его отравления. Ко второй половине минувшего вторника вся страна уже знала, что действующий президент Абхазии – это не президент, а «внешнее воздействие», которому подвергся один из политиков, претендующих на президентское кресло.
Но все испортили «акции неповиновения», к которым из окон машин vip-класса призывали простых людей и сотрудников правоохранительных органов организаторы митинга и генпрокурор, огласивший диагноз политика – сложнейшее заболевание, осложненное вирусной пневмонией. Состояние стабильно тяжелое, и очевидно, что в таком критическом положении он не мог никого просить отложить выборы до своего выздоровления.
И тут происходит нечто невероятное: соратники забывают об отравлении и идут на прямой контакт с «внешним воздействием» – президентом. Выходят из администрации президента совершенно счастливые и сообщают митингующим, что их всех вполне устраивает перенос выборов даже на месяц. Пламенные обличители власти публично, на глазах людей, два дня стоявших под стенами парламента, так благодарят «внешнее воздействие», что становится обидно за всех, кто их поддержал.
С этого момента и по сегодняшний день вся страна с любопытством наблюдает за парламентом, который должен проголосовать за законопроект, представленный президентом. Судя по неторопливости, очень похоже, что депутаты не настроены принимать решение о переносе выборов, и теперь часть «объединенной оппозиции» пытается вернуться к теме отравления…
И в этой абсурдной ситуации единственное, что успокаивает нормальных людей, наблюдающих за происходящим, так это только то, что наша страна не одинока в своем сумасшествии. Что происходит «во всем мире», все и так знают. Я остановлюсь только на том, что непосредственно касается Абхазии, которая на свою беду граничит еще и с Грузией. На прошлой неделе президент Грузии Саломе Зурабишвили в очередной раз удивила абхазов теперь уже заботой об абхазском языке, который, по ее словам, находится на грани исчезновения. С грузинским политиком можно было бы согласиться, если бы она признала вину своей страны в этой трагедии, а не возложила ее в полной мере на другого соседа – Россию. В ее версии абхазский язык находится на грани уничтожения, «несмотря на заботу о нем грузинского государства».
К счастью, живы еще абхазы, которые могут рассказать, каким образом выражалась эта «забота» – в 1937 году, когда абхазская письменность была переведена на грузинскую графику одновременно с принятием решения об обязательном преподавании грузинского языка во всех школах. В 1945 году, когда преподавание во всех абхазских школах было переведено на грузинский язык, а абхазским детям запрещалось разговаривать на родном языке даже на переменах. Можно напомнить националистические выпады грузинских политиков в предвоенный период, лозунги об уничтожении всего абхазского этноса, под которыми осуществлялось вторжение войск Госсовета Грузии в Абхазию. И современность – препятствия, чинимые Грузией, на передвижение по миру абхазских национальных творческих коллективов и многое другое. Так что прежде, чем проявлять заботу об абхазском языке, Саломе Зурабишвили не мешало бы констатировать факт геноцида абхазского народа со стороны Грузии как в досоветский, советский, так и в постсоветский периоды. Без этого умения политиков признавать факты у простых людей ощущение жизни в психиатрической больнице только глобализируется. Хотя, что греха таить, это ведь расчудесная новость. Коль легионы психов движутся друг на друга, значит, не только мы в этом мире сошли с ума.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
