– На Абхазском телевидении вышел документальный фильм «Политический пазл, хроника пяти лет», в котором подводились итоги последней пятилетки. Вы смотрели этот фильм? Что, по вашему мнению, улучшилось за пять лет, а что ухудшилось?
Молодой человек: Фильм я не смотрел. Вообще, в принципе, телевизор смотрю мало. Что стало лучше, что хуже? В принципе, особо ничего не изменилось, по-моему. Лучше жить стало узкой категории людей. В целом жизнь населения не улучшилась.
Елена: Настроение людей ухудшилось. Какая-то нервность чувствуется.
– Что улучшилось?
Елена: Все-таки идет какая-то стройка, идет какое-то развитие. Больше в частном секторе, гостиницы строят, это рабочие места. Все равно – это занятость населения.
Бичико: Ничего не улучшилось и ничего не ухудшилось. Я сам – шофер. Состояние дорог немного улучшилось. А так – как есть, так и есть. Рыбу ловим, живем этим, Черное море нас кормит.
Алексей Касландзия: Вы знаете, мне кажется, что у нас застой, нет движения вперед. У Рауля Хаджимба, по всей вероятности, меньше финансовых возможностей, чем у его предшественников. По всей вероятности, раньше Абхазия больше получала, чем сейчас. Положение если не ухудшилось, то такое же положение, никакого улучшения нет.
Фатима: Кое-что улучшилось. Наверное, молодежь стала свободнее. Жить стало немного веселее, может быть, чуть радостнее. Но все-таки ждем позитива. На счет криминогенной обстановки, я не стану обсуждать – это было, есть и, видимо, будет.
Джумбер: Вообще не смотрел фильм.
– На ваш взгляд, за последние пять лет какие есть улучшения в стране и есть ли ухудшения?
Джумбер: Ни в какой отрасли нет улучшений, положительного ничего за пять лет, только хуже. Первое, что ухудшилось, – криминогенная обстановка. Сельское хозяйство упало, это второе. Ну, про коррупцию мы вообще молчим.
Марианна: Нет, я не смотрела. Мне кажется, что ничего не изменилось, все так же, никакого прогресса нет. Может что-то изменилось, но не так ощутимо.
– А что, может быть, ухудшилось?
Марианна: Нет, ничего не ухудшилось. Все стабильно.
Людмила: Девять лет здесь живу. При Багапше, потом был Анкваб и вот сейчас, слава богу, я сколько регистрировалась, Рауль Хаджимба или его правительство, слава богу, наконец мне дали паспорт, дали гражданство. Я работаю, у нас холдинг, производство в основном. Все заводы в основном остановились. До 2014 года у нас было более или менее нормально. Одно только предприятие у нас сейчас работает – это пицундский винный завод. А остальные – горнопромышленная компания, гудаутский дорожно-строительный комбинат, Абхазская фруктовая компания, виноградники – все стоит.
Кама: Театр продвинулся. В Русский театр так интересно приходить, смотреть спектакли. Там директор – вообще, это лицо, действительно. Театр – это лицо директора.
– По поводу ухудшений, если они есть?
Кама: Дороги ужасные, школьное образование – не очень.
Батал: Я не вижу плюсов, честно сказать, и больших минусов не вижу. Но объективных плюсов хотелось бы, чтобы больше было. Нужно было делать какие-то радикальные реформы, их нет. Разницы по большому счету нет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
