– Сохраняется ли в Абхазии традиция похищения невест?
Даур Сухумский: Сохраняется, но не в той мере, как была когда-то, потому что раньше это было проще. Если украл девушку и увез в соседнее село или в горы, ее найти было очень трудно, потому что не было средств связи. Сегодня труднее, потому что ее в любом месте можно разыскать в течение дня. Еще традиции сохраняются. 18 лет назад я приблизительно такое и сделал. Но я вынужденно это сделал. Так получилось.
– Почему?
Даур Сухумский: Потому что мы общались, я видел, что начинаю ее терять, чтобы этого не произошло. Она вообще не знала. Я предложил пойти в пацху, и с братьями, так получилось, что я ее забрал, женился. И мы 18 лет живем вместе.
Мактина: Меня тоже украли. Но если бы был телефон, я бы сообщила, что меня украли. Я не знала, что я замуж выхожу. Просто познакомились, и так получилось, что я вышла замуж. Если бы по пути у меня был бы телефон, я бы позвонила родителям, сказала бы им: «Кажется, я выхожу замуж». А так, красть девушку, как раньше, кажется, такого уже нет давно.
– Вас в каком году похитили?
Мактина: Это было в 1998 году. Моей дочке уже 20 лет. А второй – 18 лет. Но я не хочу, чтобы мою дочку украли. Ни в коем случае, я не позволю.
Гурам Александрович Гвазава: В последнее время я все реже и реже слышу о воровстве невест. Культурнее становятся люди, более цивилизованными становятся. Это хорошо. Приятно, когда парень придет со своей семьей просить руки дочки – лучше, чем воровать. К этому надо идти.
Астамур: Воровства нет, в прямом смысле. Такого понятия нет давно в Абхазии. Я даже не помню, когда такое было. Есть обоюдное согласие, договоренности между женихом и невестой. И т.н. кража происходит именно по договору. И, может быть, бывают случаи, наверное, очень редко, но бывают, когда родители не очень хотят или не все из родителей в курсе. Как будто произошла кража. Именно в абхазском обществе самого факта похищения, я имею в виду жениха и невесты, такого я не слышал 25 лет, точно.
Валерий Кубрава: В последнее время я редко наблюдаю такие события. А раньше помню, 50 лет тому назад так было, 40 даже, 30 лет тому назад. Тогда воровство считалось нормальным явлением. Я считаю, что это несправедливо. Если девушка не хочет, то она как бы попадает в рабство, в неволю, потому что не хочет, а в дом попадает. Я считаю: если есть обоюдное согласие, иногда бывает, что от родителей скрывают, потом говорит: «Я ничего не знала, меня украли». Если так, то можно. Но если она действительно не хочет, противится, и ее через силу, тогда мне ее жаль.
Кристина: Если парень и девушка встречаются, ей 18, 19 лет, то, грубо говоря, это воровство. Мою сестру так украли, вторую тоже так украли. Они встречались, но ее украли, не из дома забирали. А чтобы я шла или кто-то шел, посторонний, и ее украли, такого давно не было, я не слышала.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
