Образ врага – любопытное изобретение. Так уж повелось в истории, что народы-соседи, страны-соседи обычно за что-то не любят друг друга. Если спросить у валлийцев, за что они не любят англичан, то они отвечают, что англичане убили принца Уэльского. Было это в XIII веке: тогда последнему правителю Уэльса англичане отрубили голову. С тех пор почти восемь веков валлийцы не любят англичан. Греки не любят турок за Константинополь, датчане не любят шведов, а исландцы – и тех и других, и так далее. За многовековую историю человечества всегда найдется, за что не любить соседей.
И даже если из памяти отдельных людей давно стерлись трагические страницы истории своего народа, то образ врага всегда найдет, чем подпитать ненависть к соседу – невкусной пищей, манерой водить машину, разговаривать на своем языке в чужой стране и прочее.
Французы, говоря о немцах, уже не вспоминают многовековую вражду, но у них почему-то есть претензии к женщинам, которые не умеют флиртовать, и мужчинам, которые все время пьют пиво... Но с немцами и французами история немного другая – оба народа поддерживают интерес друг к другу, учат язык соседей...
Гораздо сложнее со свежими конфликтами и войнами XX и XXI века. Это уже никакая не историческая память – это собственный опыт. Есть он у сербов и хорватов, армян и азербайджанцев, которые, как и абхазы и осетины, помнят войну не из учебников истории.
С момента признания Россией в 2008 году, когда исчезла угроза повторного вторжения Грузии в Абхазию и возобновления боевых действий, наше общество забыло о Грузии, так, словно «бабка отшептала». Если бы в Грузии время от времени не придумывали что-то из ряда вон выходящее, то создалось бы ощущение, что нет вообще рядом с нами такой страны. Россия есть, Турция есть, а Грузии – нет. Это нетрудно заметить, полистав подшивки газет, посмотрев телевидение. Невостребованная зрителем-читателем тема исчезла и из СМИ.
Периодические всплески возмущения вызывала деятельность НПО, направленная на грузино-абхазский диалог. А вот на заявления официальных лиц Грузии и международных организаций о «территориальной целостности» реагировали, как на надоевшую муху. Ругнулись, отмахнулись и забыли. Еще один всплеск недовольства был отмечен в результате оглашения информации о массовой выдаче абхазского гражданства гражданам Грузии, проживающим в приграничном районе Абхазии. Но и здесь возмущались не столько Грузией, сколько продажностью и коррумпированностью родных абхазских чиновников. Чего только не делали грузинские пользователи соцсетей, чтобы привлечь внимание, – ругались, смеялись над проблемами Абхазии, в полемику с ними вступали только самые откровенные психопаты, для которых соцсети стали и домом, и работой, и которым, судя по всему, грызня с грузинами доставляла моральное удовлетворение.
В какой-то момент, на фоне поездок граждан Абхазии в медучреждения Грузии, даже создалось впечатление, что из сознания моих сограждан полностью выветрился образ врага. Его заполнили собственные события – недовольство уровнем жизни, криминогенной ситуацией и букет социальных проблем.
Должна сказать, что и в Грузии этот процесс происходил хоть и не столь быстро, но параллельно со сближением с Евросоюзом. Новые заботы, вызовы, смена поколений, ощущение превосходства над победителем и еще бог знает что. Вопрос Абхазии спустя четверть века уходил на последний план, и все сложнее было тереть лампу, чтобы вытащить из недр сознания «образ врага».
Но, видимо, специфика этого образа в том, что его всегда можно вернуть. Политики знают об этом и прекрасно освоили данный инструмент воздействия на общественное сознание.
Последние события в Грузии показали, как просто это делается. Вполне хватило нескольких антиабхазских лозунгов, завуалированных под антироссийские, и флешмобов, чтобы грузины вспомнили о «территориальной целостности», а абхазы – о грузино-абхазской войне и погрузились в прошлое. Иногда на много веков назад. Инструмент «мягкой силы», которым решила воспользоваться грузинская власть для своей легитимации, дал и побочный (а может, и не побочный) эффект в виде волны грузино-абхазской и грузино-осетинской ненависти.
Может быть, где-нибудь на другом конце Европы кому-то и кажется, что лозунг «Россия – оккупант» направлен против России. Но в Абхазии и Осетии этот призыв воспринимают как готовность Грузии к новой агрессии. И вот ведь какой парадокс: провозглашая «антироссийские» лозунги, Грузия объединила не только абхазов, но и представителей всех народов, проживающих в нашей стране, всех граждан Абхазии. Это видно по полемике в соцсетях, где все стороны обмениваются оскорблениями в адрес друг друга. Теперь большинство граждан Абхазии считают, что между Грузией и Абхазией не должно быть никаких отношений. Получается: то, что не могли четверть века придумать абхазские политики, мечтая об объединительной идее для своих сограждан, за них в течение месяца сделали грузинские политтехнологи.
Впрочем, история повторяется, и мы проходили через различные этапы объединения перед лицом агрессии, которые доказывают, что объединить людей может только ненависть. Грузин против абхазов, абхазов против грузин.
Обращу внимание на деталь: на этом фоне против закрытия границы с Грузией в Абхазии не возразил ни один человек, ни одна организация не выразила протест. Думаю, что если сейчас в Абхазии инициировать референдум о закрытии грузино-абхазской границы, за это решение проголосует 99,9% граждан нашей страны негрузинской национальности. Вот какая получается формула объединения – замешанная на ненависти.
Я долго думала, что же меня раздражает во всей этой истерии, раздутой политтехнологами, и, кажется, поняла. Мне не хочется даже врага видеть в образе невоспитанного дядьки, которому приспичило на кладбище. Для этого есть соломоново решение: не отвечай глупому по глупости его, чтобы самому не сделаться подобным ему.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
