Когда в минувшую пятницу 26 июля на заседании кабмина Абхазии с большим эмоциональным подъемом проходило обсуждение вопросов, связанных с восстановлением работы Сухумского аэропорта, в какой-то момент в «ложе прессы» (несколько рядов стульев, традиционно отводимых в зале для журналистов), зашептались: «Представляете, какой шум поднимут через пару часов в Тбилиси!»
Пусть и не через пару часов, а через пару дней (у деятельности бюрократической машины свои законы, а в спешке тут не было нужды) появились заявления: агентства гражданской авиации, МИД Грузии и др. – категорически отрицающие возможность авиарейсов в Сухум без согласия грузинских властей. Внешнеполитическое ведомство Грузии, в частности, вчера заявило, что, согласно закону Грузии «об оккупированных территориях», на территории Абхазии и в ее воздушном пространстве установлен режим чрезвычайного положения – «особенный правовой режим, который запрещает осуществление международных рейсов на оккупированных территориях».
Возможно, чтобы не превращать ситуацию в очередной «пинг-понг» заявлений внешнеполитических ведомств по обе стороны реки Ингур, министр иностранных дел Абхазии Даур Кове решил на этот раз отреагировать просто постом в Facebook: «Заявление МИД Грузии о недопустимости международного авиационного сообщения между Абхазией и другими странами является очередной, уже привычной и совершенно неудивительной попыткой полной изоляции Абхазии от всего мира. Не получится». И добавил – не совсем, может, по канонам дипломатии, но от души: «Собака лает, караван идет».
В той же социальной сети после этого поста завязалась полемика между грузинским и абхазским пользователями. Первый не без иронии написал: «С какой стати аэропорт независимого государства должен быть частью ростовской воздушной зоны? Вам самим как, приятно?» Вторая ответила: «А вам приятно, что мы ездим в аэропорт Сочи, чтобы выехать куда-либо, имея свой аэропорт?» Кто-то напомнил, что старейшее из частично признанных государств мира – Турецкая Республика Северного Кипра – вот уже почти полвека связана авиарейсами с Турцией, и, как говорится, ничего.
Но в ходе «внутреннего» обсуждения абхазские интернет-пользователи проявили более скептический и критический настрой. Сразу после сообщений о заседании кабмина появились такие комментарии: «Поверю в это тогда, когда наш президент разрежет ленточку на открытии аэропорта»; «Чтобы открыть аэропорт «Сухум» для международного сообщения, всего-навсего надо было провести заседание кабинета министров и принять соответствующие документы?»
Некоторые тут же начали вспоминать, сколько раз за десятилетие после признания Россией независимости Абхазии СМИ рассказывали, что открытие Сухумского аэропорта «на вот-воте», и приводили ссылки на соответствующие интернет-публикации. Вот, например, 2 июня 2010 года Руслан Чигоев в статье «Абхазия открывает небо» писал: «Уже в марте Россия присвоила сухумскому аэропорту Бабушера, который был закрыт еще со времен войны (1993 года), новый код. Абхазский премьер Сергей Шамба подчеркнул, что потребуется современная навигационная система и прочее инфраструктурное обеспечение, коего у Сухумского аэропорта на тот момент не было. На прошлой неделе информацию об открытии абхазского неба и осуществлении прямых авиарейсов между Москвой и Сухумом подтвердил президент Абхазии Сергей Багапш. «На первом этапе из России будет выполняться два рейса в неделю, они будут осуществляться на пассажирских самолетах ВВС РФ, – рассказал абхазский лидер. – Самолеты будут вылетать из подмосковного аэропорта Чкаловский и прибывать в Сухум». Со слов Багапша, аэропорт абхазской столицы полностью готов к приему пассажирских самолетов». Или другая цитата, поближе к нашему времени: «Имеющаяся взлетно-посадочная полоса протяженностью 3,6 километра позволяет аэропорту принимать практически все типы гражданских самолетов. Руководство Абхазии не раз планировало восстановить Сухумский аэропорт и начать полеты. Так, еще в конце 2014 года президент Хаджимба сообщал, что воздушная гавань начнет функционировать в течение двух лет, а на восстановление аэропорта предусмотрены в комплексном плане содействия РФ социально-экономическому развитию Абхазии значительные суммы».
При желании можно было бы привести и немало других цитат разных лет, когда абхазские госчиновники высокого ранга привозили с разных переговоров эту «благую весть». Поэтому совсем неудивительно, что ряд форумчан был настроен согласно известной реплике Станиславского: «Не верю!»: «Сколько раз в моей жизни открывали аэропорт, упрощали и убирали таможни и делали многое другое. Это все обычно происходило аккурат перед выборами президента. Так что – очередная утка. Просто собрался кабмин и решил. Ура, братья! И, кроме этого, хозяева транспортной компании, будущие перевозчики, умеют хорошо считать деньги. Выгодны самолеты? Или так же в убыток, как ЖД, будут работать? Но вряд ли».
Но были и несколько иные мнения: «Те, кто скажут, что это пиар-акция накануне выборов, тоже будут правы, но мне кажется, это еще и месть России Грузии за хамские выходки. Поэтому им закрыли авиасообщение, а с Абхазией попытаются открыть». А также: «Все зависит от политической воли Кремля, это вопрос политический, кто бы что ни говорил. Ни один частный инвестор не будет вкладывать деньги в инфраструктуру аэропорта без четких гарантий Москвы».
В частных разговорах сухумцев приходилось слышать и другое. Некоторые поняли под словами «аэродром совместного базирования» (статус, приданный аэропорту распоряжением президента Абхазии) совместное использование его с Россией. И далее начинали рассуждать о том, что Россия вложится в обустройство аэродрома взамен на возможность размещать там военные самолеты, о возможности геополитического конфликта из-за иранской проблемы и пр. Но в ответ на это звучало, что в распоряжении РФ и так есть прекрасный военный аэродром в Бамборе близ Гудауты, ныне входящий в состав 7-й российской военной базы.
Обсуждают в Абхазии и то, насколько все же рентабельным может быть функционирование аэропорта. С учетом того, что и в советские времена пассажирооборот его зимой был в разы меньше, чем летом, что значительная часть российских туристов уже привыкла приезжать на отдых в Абхазию всей семьей на своих автомобилях, считает это весьма удобным и вряд ли откажется от такой традиции. Но в ответ на рассуждение одного форумчанина, что в Гагрский район российские туристы все равно предпочтут приезжать из Адлерского аэропорта (там больше рейсов и из самых разных регионов) другой возразил: «Адлерский аэропорт – это русская рулетка: то ли сядешь, то ли нет. Он очень неудобный и опасный. Там заход на посадочную полосу только со стороны моря. На моей памяти около четырех крушений… А в Гагру из Сухума лучше и быстрее добраться, чем выстаивая очередь на границе в жару».
У командующего ВВС Абхазии Адгура Гунба тоже позитивный настрой. Он говорит, что все технические вопросы можно решить легко и быстро. Сухумский аэропорт имени Владислава Ардзинба – всепогодный, заход воздушных судов осуществляется с обеих сторон взлетно-посадочной полосы. В советский период терминал мог принимать в «пиковое» для черноморского побережья летнее время до пяти тысяч пассажиров в сутки, а также служил запасной площадкой для Тбилиси, Еревана, Баку, Минвод, Сочи, Симферополя, Краснодара, Ростова.
Российские авиационные эксперты, к которым обратился портал ТурДом, также считают, что после реконструкции аэропорта чисто технически можно быстро восстановить авиасообщение между Россией и республикой. Однако возможные санкции, скорее всего, отпугнут перевозчиков. Показательно, что российские чиновники, которые могли бы разъяснить перевозчикам возможные условия открытия неба, вопрос не комментируют.
Но в Абхазии по поводу этого говорят: ведь нашли же в России выход, наладив авиасообщение с Крымом: в Симферополь летают компании, которые выполняют только внутрироссийские рейсы и которым не страшны санкции ICAO. Вот пусть они и в Сухум летают. Ради открытия аэропорта, который, проработав когда-то лет тридцать, теперь более четверти века почти не используется, ради увеличения турпотока и рабочих мест, мы, мол, готовы потерпеть такое «ущемление суверенитета».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
