В новом 2020 году в Абхазии произошел государственный переворот. Если бы меня попросили охарактеризовать эти события одним словом, то я бы выбрала слово «движуха». Оно чаще других звучало в этот период из уст организаторов беспорядков, почти так же часто, как фраза «Не грузите вы нас этими законами».
События развивались стремительно: в период с 9 до 13 января вопрос о смещении главы государства был решен на уличном, судебном и законодательном уровнях. Правовые решения не поспевали за силовым давлением, и Центральная избирательная комиссия назначила дату новых президентских выборов утром 12 января, то есть на несколько часов раньше, чем президент подал в отставку, и за день до того, как парламент ее принял. Раулю Хаджимба не дали шанса даже опротестовать решение суда, которое он считает незаконным.
Но я не буду говорить о правах человека и пересказывать хронологию событий, думаю, что она известна всем, кто, так или иначе, интересуется Абхазией. Очевидно, что здесь смешались политические, экономические и криминальные интересы. Окончательную точку в вопросе отрешения Рауля Хаджимба от должности президента 13 января поставил парламент, удовлетворив его добровольную отставку и дав согласие на исполнение обязанностей президента премьер-министром Валерием Бганба. Такая последовательность предусмотрена Конституцией Абхазии в тех случаях, когда президент подает в отставку.
Нельзя сказать, что меня удивили все эти события – их несложно было спрогнозировать. Не удивило и то, что организаторы переворота 12 января отправились на отчет к Владиславу Суркову – я предполагала наличие внешнего влияния на происходящие процессы.
Удивило, что на внеочередном заседании сессии от 13 января народные избранники даже не попытались дать оценку как событиям, которые произошли в эти три дня, так и массовому разграблению администрации президента, правительства, кабинета спикера сторонниками депутата Аслана Бжания, возглавившего государственный переворот.
Вообще-то было бы вполне справедливо, если бы парламент взял часть ответственности за происходящее на себя. Ведь именно депутаты внесли накануне выборов спорную статью в выборное законодательство, послужившую толчком для сегодняшних событий. А затем отказались собраться на сессию, чтобы устранить противоречия, так как ушли в отпуск. Но нашим избранникам не до саморефлексии. Единственное, что волновало большинство депутатов на сегодняшнем заседании, так это открытость или закрытость процедуры голосования по вопросу отставки президента. Спор об этом выглядел как давление на коллег, граничащее с угрозами. Игнорируя требования закона, предусматривающего тайное голосование по кадровым вопросам, они пытались убедить своих коллег провести открытое голосование. «Вы хотите голосовать открыто, а я хочу голосовать по закону, которым предусмотрено тайное голосование», – парировала депутат Наталья Смыр, отвечая депутату Раулю Лолуа.
Из логики противников тайного голосования (их было немного) следовало, что раз не депутаты назначали президента на должность, то и голосовать за его отставку они не должны. Уйдя таким образом в сторону от вопроса тайного голосования, они стали обсуждать нелогичность положений, прописанных в законе. Получилось забавно. Вот не могли они понять, почему их предшественники, депутаты первого парламента, предусмотрели голосование парламента по вопросу о добровольной отставке президента. В их светлые головы даже не залетала мысль, что их предшественники заложили в Конституцию защитный механизм, инструмент, который давал некоторые гарантии главе государства на случаи внешнего и внутреннего давления на него. К примеру – государственного переворота. Да разве ж могли первые депутаты абхазского парламента, созданного в очень сложный военный период и принимавшего Конституцию сразу после окончания войны с Грузией, предположить, что осуществлять государственный переворот будут их будущие коллеги по парламенту. Думаю, что не могли.
Так что, сами того не понимая, отдельные народные избранники подняли очень важную тему – защитный механизм, заложенный в статье Конституции, благодаря которой глава государства не может уйти в добровольную отставку, не получив согласие депутатов, в современной действительности утратил всякий смысл. И сегодня надо закладывать другие инструменты, которые оградят главу государства от неправового давления уже и со стороны депутатов парламента. Тех самых, которые в процессе государственного переворота, оставив своих сторонников перед воротами официальной резиденции президента Абхазии, отправились на доклад к российскому чиновнику Суркову вести переговоры о будущем нашей страны.
Кстати, ни своей массовке, ни коллегам по парламенту, ни, тем более, широкой общественности суть этих переговоров политики не пересказали. За всех «отчитался» некий политолог Чеснаков, сообщив читателям агентства «Спутник-Абхазия», что Сурков доволен.
И еще. Во время переворота Бжания и Ко. потребовали от президента, чтобы он не выдвигался на предстоящих выборах президента. Требование, конечно, противоречит закону, но так как они «не очень этим грузятся», то хочу, исходя из своей «женской логики», довести это чудесное, на мой взгляд, предложение до логического завершения. Думаю, что общественности понравится. Пусть и участники государственного переворота пообещают нам всем уйти из политики и никогда не участвовать ни в каких выборах. Только такая «движуха» с их стороны поможет нашей стране выйти из кризиса, в который нас загнала затянувшаяся на второе столетие отрицательная селекция абхазской политической элиты.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
