Итак, четвертый президент Абхазии Рауль Хаджимба в девятом часу вечера в воскресенье 12 января, находясь на госдаче в Сухуме, подал в добровольную отставку. Впрочем, отставка была, как и в июне 2014-го третьего президента, «добровольно-принудительная».
Предлагаю, прежде всего, рассмотреть это событие в контексте аналогичных в новейшей истории Абхазии.
Штормовой погодой в политической жизни Абхазии уже давно никого не удивишь. Но если говорить только о президентских избирательных кампаниях, то после первых в истории государства всенародных альтернативных выборов 2004 года, которые ввергли ее в глубочайших кризис, полтора десятка лет они проходили более или менее сносно и завершались благополучно. Выборы в январе 2005-го вообще были почти формальностью – после того, как недавние непримиримые политические противники Сергей Багапш и Рауль Хаджимба под давлением обстоятельств договорились идти на них в тандеме. В декабре 2009-го, хотя накал в предвыборный период зашкаливал, а также в августе 2011-го и августе 2014-го все заканчивалось победой одного из кандидатов уже в первом туре и не влекло за собой судебных тяжб, да и кандидатов тогда принимало в них участие вполне приемлемое для Абхазии число – от трех до пяти.
И вот снова – затяжной избирательный кризис. И если в 2004 году на давно зревшее в обществе напряжение политического противостояния наложилось, как я уже многократно писал в СМИ, «роковое сближение цифр» голосования 3 октября (всего какие-то десятки голосов решали, быть ли второму туру или уже в первом туре победил Багапш, и более двух месяцев затем противоборствующие команды «бодались» по этому поводу), то в 2019-м кризис был полностью, как говорится, «рукотворным». Теперь на так же давно зревшее общественное напряжение наложилась неразбериха со статьей 19 закона о президентских выборах, с практическим применением которой в республике столкнулись впервые. Да, можно понять, что все перед вторым туром выборов 2019-го хотели избежать дальнейшего затягивания избирательного процесса, а команды обоих финалистов гонки рассчитывали на свое преимущество в голосах, но, увы, заключавшие так называемое джентльменское соглашение о толковании упомянутой статьи элементарно не просчитали риски. В итоге оно «вышло боком». В дальнейшем довелось слышать немало возмущений в адрес парламента, который вместо того, чтобы внести соответствующую поправку в закон, что уже было бы невозможно оспорить в суде, незадолго до второго тура выборов ушел на «каникулы». Но дело, насколько знаю, не в том, что парламентарии оказались настолько легкомысленными и так переутомились, что без отпуска не могли продолжать работать, а потому, что «разбежались» по избирательным штабам и помогали своим кандидатам в президенты.
В итоге, как мы знаем, команда Алхаса Квициниа отказалась от упомянутого соглашения, рассудив, что его к делу не пришьешь, а вот «закон есть закон». И если Верховный суд, рассматривая иск Квициниа в первой инстанции, поддержал команду Хаджимба, то кассационная коллегия отменила решение ЦИКа. О том, какой вердикт вынес бы суд последней инстанции – Президиум Верховного суда – мы уже никогда не узнаем, поскольку Рауль Джумкович, что окончательно стало известно сегодня, отказался от намерения подавать апелляцию.
Еще одно сопоставление затяжных избирательных кризисов 2004 и 2019 годов. Пятнадцать лет назад «багапшисты» и «хаджимбисты» неоднократно «мерились мускулами», собирая тысячи своих сторонников на митинги, которые в Абхазии по традиции назывались народными сходами. И обычно если первые собирали, скажем, около пяти тысяч, то вторые – около трех, что пропорционально соответствовало числу голосов обоих кандидатов на выборах 3.10.2004. Нынче народ уже давно не такой «подкидной», он устал от политиков и разуверился в их посулах настолько, что подобных масштабов митинги никому не собрать. Максимальная цифра, которая называлась в СМИ о митинге оппозиции, участники которого пошли на штурм президентского дворца 9 января, – тысяча человек, и то не убежден, что столько там собралось. Не было сомнений, что Рауль Хаджимба после прозвучавших от оппозиции, а затем и от парламента призывов уйти в отставку постарается, в частности, провести «смотр рядов сторонников». Итоги этого смотра оказались для него неутешительными: 10 января в большом зале заседаний кабмина, рассчитанном на 600 мест, заполнилась только их треть.
Поскольку, в отличие от аналогичного «вытеснения» действующего главы государства из здания администрации президента 27.05.2014, когда Александр Анкваб укрылся на российской военной базе под Гудаутой, Рауль Хаджимба нынче уехал лишь на государственную дачу в восточной части Сухума и пытался несколько дней управлять структурами исполнительной власти, поначалу казалось, что он если и подпишет заявление об отставке, то не как Анкваб на пятые сутки, а значительно позже. Однако, с другой стороны, на Хаджимба стало оказываться такое давление протестующих, какого не могло быть на упомянутой базе, и в итоге он «сдался» уже на четвертые сутки.
Надо ли говорить, что политические оппоненты Хаджимба в абхазской блогосфере встретили весть о его отставке с ликованием, причем подчеркивалось, что это «справедливое возмездие» за 2014 год, что «бумеранг прилетел обратно» и счет насильственного отстранения от власти сравнялся. В этой связи вспомнился такой занятный пост одной пользовательницы социальной сети «Фейсбук» (он появился даже чуть раньше отставки Хаджимба): «Хочу обратиться ко всем сторонникам АЗА и к самому Александру Золотинсковичу! Прошу отнестись серьезно. Чтоб никто не считал это государственным переворотом, или, как другие говорят, 1:1, чтоб штурм АП не стал хроническим, не нужны никакие выборы. Александр Анкваб должен доработать свой срок , а после провести демократические выборы! Тем самым 9 января войдет в историю как день восстановления конституционного порядка! Только так можно закончить с прецедентом РДХ!» Последовал шквал комментариев, причем были и поддержавшие эту оригинальную идею, но большинство, конечно, ответило, что «так в жизни не бывает», что это «бредни» и т. п.
А реалистично мыслящие интернет-пользователи и просто собеседники в разговорах уже активно включились в обсуждение назначенных на 22 марта повторных президентских выборов. Кстати, один из парадоксов жизни: летом прошлого года большинству избирателей представлялась невыносимой мысль о затягивании избирательного процесса, сейчас же, после штурма АП 9 января и наступившей ситуации «правовой мешанины», назначение новых выборов для все того же большинства, включая совершенно неполитизированных людей, представлялось уже оптимальным выходом и было воспринято с облегчением.
Конечно, шансы на президентство 56-летнего Аслана Бжания, уже заявившего о намерении баллотироваться, сейчас резко взлетели вверх. Но и предполагать, что власть теперь может упасть ему в руки, как перезревший плод с дерева, не приходится. Во-первых, те, кто ранее поддерживал ушедшего в отставку Рауля Хаджимба (ему аккурат накануне предстоящих выборов, 21 марта, исполнится 62) не собираются сдаваться. В обществе рассуждают о возможности выдвижения 45-летнего Кана Кварчия, который мог бы воспользоваться популярностью, завоеванной им за несколько месяцев исполнения обязанностей мэра Сухума. Поговаривают и про 50-летнего Зураба Маргания, который может быть вдохновлен примером своего предшественника на посту председателя СГБ.
Совсем не исключено, что и Александр Анкваб снова, как и в прошлом году, может сделать ставку на какого-то своего выдвиженца, не достигшего еще возрастного ценза в 65 лет.
И уже заявил, опережая всех, о своих президентских амбициях 59-летний Леонид Дзапшба, который участвовал в двух последних президентских гонках, но ни разу не вошел в тройку лидеров.
Но наблюдатели сходятся в своих предположениях и надеждах, что на сей раз количество кандидатов будет выдвинуто в разумных пределах.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
