Большинство из нас хочет демократии – или, по крайней мере, нам так кажется. При этом мы думаем, что хотим чего-то такого, что называют этим словом в западных странах. Но на самом деле представление о демократии, которое воодушевляет многих людей на Кавказе (и не только там), весьма отличается от того, что имеют в виду граждане развитых стран.
На Южном Кавказе произошла еще одна «бархатная революция», на этот раз – в самопровозглашенной Абхазии. Я не собираюсь эти события анализировать – многие сделают это гораздо лучше. Для меня интереснее, что в Грузии они у многих вызвали зависть. Вот это – настоящая демократия, т.е. власть народа, нам тоже надо так действовать. На моей памяти – это первый случай, когда часть грузинского общества захотела в чем-то подражать абхазам.
В чем разница между кавказским и западным пониманием демократии? Последнее ориентировано на институты репрезентации. Существуют органы власти, которые действуют в рамках определенных Конституцией полномочий. С другой стороны, существует народ, который эти учреждения контролирует, но механизмы контроля тоже строго институционализированы. Главный из них, конечно, выборы; есть и другие механизмы, но они тоже поставлены в определенные рамки. Например, если конкретный гражданин или гражданка хотят более активно, чем рядовые избиратели, влиять на политические процессы, они, как правило, вступают в политическую партию или гражданскую ассоциацию, которые действуют согласно собственному уставу и действующему законодательству. На политические процессы можно воздействовать и путем участия в уличных демонстрациях; но и последним полагается иметь не только заранее определенное начало, но и конец. Их цель – моральное, психологическое воздействие на политическую элиту, но их участники обычно не предполагают, что могут физически принудить власть принять их требования.
В последние годы западные демократии находятся под давлением со стороны усиливающихся сил популизма. Популисты инстинктивно не приемлют процедуры представительской демократии и хотят больше демократии прямой, хотя им трудно конкретно определить, как такая демократия может работать. Однако там усиление популистских настроений считается – совершенно правильно – признаком кризиса.
То, что на Западе называется кризисом, у нас – норма. Некоторые из нас знают, что в теории демократия должна работать в рамках представительских институтов, но сердцем нам ближе демократия прямая. Мы привыкли «власть народа» понимать буквально. «Народ» – это не сумма индивидов, которые приходят на выборы, или вступают в политические партии и гражданские ассоциации, или собираются на площади, чтобы продемонстрировать свою позицию и разойтись. Нет, настоящий «народ» – это люди, которые физически стоят вместе и не уходят домой, пока власть не выполнит их требований, включая требование отречься от этой самой власти.
В истории независимых государств Южного Кавказа пока был один единственный пример «нормального» перехода власти, который, хотя бы на поверхности, напоминал то, что происходит в западных демократиях. Это произошло в Грузии в 2012 году, когда президент Михаил Саакашвили выступил по телевидению и сказал, что признает поражение своей партии на выборах и готов передать всю полноту власти другой силе, которой народ на этом этапе доверяет больше. Тогда это было воспринято как политическое чудо, которого никто не ожидал. Остался вопрос: останется ли этот случай единичным отклонением от правила или, наоборот, станет новым правилом? Сегодня многие в Грузии предполагают, что окопавшийся во власти миллиардер ни в коем случае не допустит, чтобы его вытеснили оттуда через банальные кабинки для голосования. Мы еще не знаем, правы они или нет.
Пока сияющими образцами истинной народной власти остаются «революция роз» в Грузии или «бархатная революция» в Армении. Январские события в самопровозглашенной Абхазии еще раз подтвердили, что прямая революционная демократия остается для этого региона нормой.
Прав ли народ, когда он понимает суть демократии именно так? Я считаю, что в принципе – нет. Пока люди с недоверием относятся к таким институтам, как политические партии и гражданские ассоциации, они сами себя обрекают на то, чтобы уповать на непредсказуемость революционных потрясений. Но пока политическая культура остается такой, какая она есть, приходится полагаться на энтузиазм уличной демократии.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
