Один из подсудимых по резонансному уголовному делу, рассматриваемому Верховным судом Абхазии, не дожил всего несколько дней до оглашения приговора. Он был убит в своей камере в следственном изоляторе.
В ночь на вторник, 4 февраля, в промежутке времени с нуля до пяти часов в камере СИЗО МВД Абхазии в селе Дранда Гулрыпшского района (в народе его называют Драндской тюрьмой) был зверски, пятнадцатью ножевыми ударами, убит Астамур Дзидзария – один из подсудимых по делу о похищении с целью выкупа Ирины Дочия и убийстве впоследствии участника этого похищения Дмитрия Озгана, процесс по которому с июня прошлого года проходит в Верховном суде Абхазии. На сайте Генпрокуратуры республики сообщается:
«Наружным осмотром тела убитого установлено наличие множества колото-резаных ранений в различные части тела. Произведен осмотр места происшествия, назначена судебно-медицинская экспертиза, проводятся оперативно-следственные мероприятия по установлению лица, совершившего данное преступление».
А еще, как, увы, у нас повелось, в соцсетях начали пересылать друг другу снимок лежащего на полу тела убитого…
Напомню, что процесс по данному делу, который идет с июня прошлого года, по сути, завершен. В понедельник, 20 января, судья Мимоза Цушба предложила зачитать вводную и резолютивную части приговора, но обвиняемые потребовали огласить полный текст. «Пусть нам разъяснят, за что и какой срок каждому из нас присуждают. Пусть люди знают по пунктам, кого и за что судят», – заявил, обращаясь к суду и присутствующим на процессе журналистам, тот самый подсудимый Астамур Дзидзария. После этого Мимоза Цушба назначила дату оглашения приговора на четверг, 13 февраля, и объявила, что до этого времени «удаляется в совещательную комнату». Это означает, что все контакты с участниками судебного процесса прекращаются, суд готовит полный текст приговора.
Надо сказать, что ход процесса изобиловал нестандартными ситуациями, возникавшими из-за действий и заявлений обвиняемых, которых на скамье подсудимых сидело пятеро. То кто-то из них откажется выходить из камеры СИЗО, и остальные участники процесса и присутствующие на нем понапрасну сидят полдня в зале суда в ожидании их доставки, после чего расходятся. То они заявят, что не желают, чтобы их лица показывала съемочная группа телевидения (процесс открытый), и суд постановляет разрешить телеоператору снимать всех, кроме подсудимых. У Астамура Дзидзария, который обычно громче всех выступал на процессе, была в этом случае несколько отличная от соседей по скамье позиция. Вот отрывок аудиозаписи, сделанной на судебном заседании 16 января:
«Можно мне что-то добавить? Дело не в том, что наши лица… Наши лица всем известны в Абхазии. Абхазия маленькая, кто нас не знает! Дело не в этом! Мы вообще не хотим, чтобы пресса здесь находилась... Они там что-то публикуют, пусть публикуют, пишут, я не знаю там… Я понял, что вы приняли решение, я в этом не сомневался, но… Не в этом дело. Не в том, что мое лицо снимут. Нормальное у меня лицо, пусть снимут».
Что касается фабулы дела, то, согласно обвинительному заключению, Ирину Дочия, секретаря политсовета партии «Единая Абхазии», похитили в июле 2016 года с целью вымогательства полутора миллионов евро у ее отца-бизнесмена. В общей сложности ее удерживали в разных местах 44 дня. По версии следствия, все это время она находилась в частных домовладениях семьи Джения в селе Ачандара и семьи Авидзба в селе Куланырхуа. По словам представителей потерпевшей стороны, Ирине Дочия все же удалось заключить соглашение с одним из похитителей – Геннадием Блабом – отпустить ее за выкуп в размере двух миллионов рублей, так как полтора миллиона евро – непосильная сумма для ее семьи. Ее посадили в такси на Лыхненском повороте и отправили домой с условием, что деньги будут переданы в срок, иначе она пострадает. Передана была эта сумма в Сочи, уже после освобождения Ирины. Один из участников преступления – Дмитрий Озган – был убит 8 ноября 2017 года возле своего дома в Гудауте; по версии следствия, его подельником Алхасом Дзидзария по предварительному сговору с Астамуром Дзидзария из-за отказа Озгана поделить с ними деньги, полученные от семьи похищенной Ирины Дочия.
16 января в ходе прений сторон представители Генпрокуратуры просили суд признать уроженца и жителя села Лыхны Гудаутского района Астамура Геннадиевича Дзидзария виновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «ж» части 2 статьи 99 (умышленное убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору) и частью 1 статьи 217 (незаконные приобретение, хранение и ношение огнестрельного оружия) Уголовного кодекса Республики Абхазия и назначить наказание в виде 15 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Это, кстати, было наименьшее из запрошенных прокурорами наказаний, поскольку в похищении Дочия он не обвинялся. В отношении других подсудимых фигурировали цифры вплоть до 20 лет лишения свободы.
В последнем слове Астамур Дзидзария свою вину не признал. Он также выразил непонимание, как можно судить человека на основании неподтвержденных слов некоторых людей. И добавил, обращаясь к судье: «Допустим, я преступник. Значит, ко мне тоже преступные действия можно применять? Хотя, мы все знаем, что недавно человека насмерть забили, и он умер. Никто за это не наказан. Я надеюсь, ваша честь, что вы будете объективно нас судить. Это моя человеческая просьба».
Пресс-секретарь Верховного суда Илана Джопуа подтвердила "Эху Кавказа", что оглашение приговора состоится, как и запланировано, 13 февраля. Но, очевидно, что если подсудимые будут признаны виновными, в числе осужденных Астамур Дзидзария фигурировать уже не будет.
Среди комментариев интернет-пользователей запомнились следующие: «Отомстили, что тут расследовать»; «Многочисленные ножевые ранения характерны для истеричных особей. И, возможно, это результат тюремной ссоры, а к делу, по которому обвинялся, отношения не имеет»; «Кто и как открыл ночью двери его одиночной камеры?»; «Как навести в тюрьме порядок? Такой бардак только у нас может быть».
Убийство Астамура Дзидзария в СИЗО расследует прокуратура Гулрыпшского района.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
