Выходим из карантина. Медленно, постепенно, но процесс пошел. Пока не очень ясно, что изменилось в медицинском мире, так как каждый день фиксируются новые случаи заражения и общее число растет, но послабления начались.
Послабления в плане передвижений, открытия некоторых торгово-обслуживающих объектов и сапожных мастерских. С 22 мая снимут комендантский час, и после девяти часов вечера снова можно выходить на улицу. Говорят, с понедельника, 25 мая, заработает весь общественный транспорт (автобусы, метро, микроавтобусы), и люди пойдут на работу. В транспорте пассажиров будут усаживать в шахматном порядке, что это значит – я не знаю, но уверен: нас ждет новая «веселуха». Все это указывает на то, что зловещий вирус отступает. Сдает, так сказать, свои позиции, хотя до окончательного его поражения дело еще не дошло. Вирусологи говорят, что осенью возможна вторая волна, засим третья, четвертая и т д. Врачи предупреждают, что с этим нам придется жить долго, может, даже всегда.
Много очень неясного в этой ситуации, и если зараза еще присутствует в наличии, то какие могут быть послабления? Ведь не исключено, что, скажем, зараженный в Болниси человек может в «Тбилиси молле» чихнуть? И тогда опять пойдет все по-новому. Во всяком случае, медицинские маски будем носить всюду, хотя тоже не факт, что это панацея.
Насчет масок!
Я попробовал долго ходить в маске, и могу сказать, что дело это непростое. Задыхаюсь. Жуткий дискомфорт. Походив в ней часа два, мне стало жаль тех людей, которым по долгу службы приходится их носить полный рабочий день, – продавцов, банковских работников, обслуживающий персонал, сапожников. Но ничего не попишешь – закон есть закон. Хотя, как я вижу, маски очень часто носят для проформы: то нос сверху торчит, то рот открыт, а то – и то и другое. Утром я был свидетелем прелестной сцены: в большом супермаркете, где овощи-фрукты надо собирать в пакеты и идти взвешивать, менеджер по взвешиванию стоял за весами и кушал ватрушку. При этом ватрушку он держал в руке в резиновой перчатке и так ее кусал. О какой защите можно говорить в данном случае? Хотел я сразу пожаловаться в полицию нравов, но потом, с присущей мне ленью, отказался от этой затеи.
Но это все детали, и все это меркнет перед главным событием, которое произошло в понедельник и о котором так долго мечтали люди, – открылись салоны красоты! Это был огромный скачок для человечества. По-моему, факт кормежки несколькими хлебами пяти тысяч человек народ не встретил бы с таким восторгом, как открытие салонов стрижки и бритья.
Я частый гость соцсетей, в которых восемь жалоб из десяти касались именно неработающих парикмахерских. Ваш покорный слуга в месяц раз ходит в салон, чтобы оболваниться. Накануне объявления особого положения я был занят лихорадочной скупкой товаров на случай четвертого ледникового периода и потому в стригущие салоны не пошел. Не подумал, что, кроме набитого желудка, надо еще и выглядеть соответствующе, чтобы не было стыдно глядеться в зеркало. В итоге целых два месяца я сидел дома и слушал, как растут волосы на голове. Волнения граждан по поводу салонов красоты уже могло вылиться на улицы, и бравая оппозиция подзуживала публику, чтобы в очередной раз сыграть на понижение, но тут власти сдались, и в понедельник, 18 мая 2020 года от Р.Х. наконец была дана отмашка. И салоны распахнули свои двери.
С трехмесячной гривой я бросился в искомое заведение, но в первый день попасть не смог – моего мастера Марию ждали человек десять. А у меня уже возраст не тот, чтобы долго в очередях стоять. На второй день я пошел пораньше и был всего лишь третьим. За две минуты мастер Мария обслужила меня по полной программе, и я снова почувствовал себя цивилизованным человеком. Правда, тариф за стрижку подорожал в два раза. На мой жалостливый взгляд мастер Мария просто сказала:
– Что делать? Жизнь такая. Кто-то должен нам компенсировать два месяца простоя.
– И кто же этот «кто-то»? – наивно спросил я, – Бидзина?
– Подумайте на досуге и найдете ответ на вопрос. Следующий.
И я ушел.
Я буду рад, когда все наконец возвратится на круги своя. Я болел за тех «самозанятых» людей, кто в поте лица своем добывает гран-кусок хлеба. Большинство из-за пандемии вынуждены были около двух месяцев сидеть дома, не работать и тем самым не зарабатывать. Государство этой категории граждан обещало какую-то минимальную одноразовую поддержку, вроде бы в районе 300 лари. 300 лари – это, конечно, мало, но лучше чем 200, хотя хуже, чем 400.
Многие привычно стали возмущаться, что 300 лари – это жалкая подачка и кому это хватит, и пусть само правительство попробует прожить на такую сумму. А вот в Америке, мол, всем зачислили по 1200 долларов и еще обещали столько же. Я тоже, конечно, хочу, чтобы мы получали, как в Америке, но сравнивать финансовые возможности нашей страны с Америкой – то же самое, что сравнивать вокальные данные Филиппа Киркорова с Фредди Меркьюри. Или писательский потенциал Лаши Бугадзе с Антоном Чеховым (для справки – ВВП в США на душу населения – 55 000$, а в Грузии – 4 000$. Эти цифры я привел просто так, для смеха).
Наша прекрасная Грузия – бедная страна. Может быть, когда-нибудь мы заживем, как Норвегия, или Австрия, или Швеция. Но пока до этих стран нам далеко. И потому для нашего государства 300 лари единовременной помощи, наверное, равно 1200 долларам, которые американцы дают своим гражданам. Президент Всемирного банка Дэвид Малпасс выступал на днях и заявил, что из-за пандемии коронавирусной инфекции и частичной остановки экономики развитых стран до 60 млн человек в мире могут оказаться в крайней бедности. В этом году глобальная экономика опустилась на пять процентов. Это означает, что прогресс, который был достигнут в течение последних трех лет по вопросу искоренения бедности, – полностью приостановлен. По определению Всемирного банка, «крайняя бедность» означает ситуацию, когда на дневное существование человека приходится менее 1,90$.
Очень хочется, чтобы наше государство всем вынужденным в эти нелегкие времена покинуть свои рабочие места дало бы приличную сумму для пропитания, но не получается. Бедные мы, бедные. И потому надо привыкнуть к мысли, что все, кто начал постепенно возвращаться к своей рабоче-торговой жизни, будут брать с нас, с покупателей, то, что они потеряли за время вынужденного простоя. Будь я на их месте, наверное, поступил бы так же.
С этими грустными мыслями шел я домой обстриженный и встревоженный перспективами завтрашнего дня. И встретил зеленщика, которого знаю всю свою сознательную жизнь. Я живу на проспекте Царицы Тамары, рядом с Дезертирским базаром, и лет тридцать вижу на одном и том же месте зеленщика, которого зовут Аладдин.
– Здравствуй Аладдин, сын Али-аль-Маруфа, – привычно приветствовал я его, – ты уже вышел на свою торговую точку?
– Пока нет, дорогой, с понедельника выйду. Очень много потерял за это время, очень-очень много. Товар испортился, сгнил, продавать ничего нельзя было, так что в убытке я.
– И что теперь будешь делать?
– Что буду делать? Цены буду прибавлять, а что еще делать?
– А тебе не стыдно?
– Стыдно, дорогой, очень стыдно, но что делать? Кто мне возместит убыток?
– Кто? Бидзина!
– Неее, – рассмеялся Аладдин, сын Али-аль-Маруфа, – Бидзина не будет возмещать, он богатый и умный. А возмещать будешь ты, потому что ты...
– …бедный и глупый, – ответил я.
Хотел я его мироедом обозвать и душегубом, но потом понял, что зря все это. Нет у него другого пути. Бидзина ведь правда не будет ему возмещать убытки, да, наверное, Бидзина и не обязан это делать. Это прерогатива государства. А у государства денег – только 300 лари, и то одноразово, так что придется потуже затянуть пояса – а это дело нам знакомо, уже 30 лет все затягиваем и затягиваем. В один прекрасный день так затянем, что позвонок хрустнет.
«Ничего, прорвемся, – привычно подумал я, – буду меньше потреблять свежей зелени, редиса, болгарского перца, огурчиков и помидорчиков. Может, стройнее стану».
Пошел я домой. А дома по телевизору в последних новостях обнимались бывшие лютые враги, а ныне не разлей вода друзья – Гиги Угулава, Шалва Нателашвили и Ираклий Окруашвили.
– Все смешалось на земле Багратидов, – сказал я.
И немедленно выключил телевизор.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
