Адвокату семьи погибшей Тамар Бачалиашвили – Михаилу Рамишвили позволили приступить к изучению материалов нашумевшего дела. Дело переквалифицировано со статьи «незаконное лишение свободы» в статью «доведение до самоубийства». Мы побеседовали с юристом и узнали о том, как продвигается следствие.
– О недоверии следственным органам вы заявили с момента обнаружения тела Тамар. Почему?
– Это обусловлено тем, что на поиски девушки ушло пять дней. Следователи и правоохранители говорили членам семьи, что они исследовали площадь, но не достигли того места, где в итоге был найден автомобиль. Последняя локация была в 15 километрах от (места) обнаружения (автомобиля Тамар). Поиски велись на достаточно большом расстоянии от дома погибшей, и последняя локация (где проводились поиски) находилась недалеко от места обнаружения, практически там же. Соответственно, они должны были найти девушку. Это и породило определенные сомнения у членов семьи. Мы просмотрим записи с дронов, и если в них не будут зафиксированы те территории, то возникнет немало дополнительных вопросов. В общем, все это вызвало недоверие к следствию и необходимость подключить к делу независимого эксперта.
– Вы говорили, что правоохранители все это время общались с родителями девушки на языке угроз…
Подобное отношение со стороны правоохранительных структур выходит за этические и моральные рамки. Мы установим личности этих людей
– Эту информацию мне предоставил сам отец девушки. Один из правоохранителей сказал ему, что они вскрыли компьютер, в то же время второй заявлял, что пока этого не произошло. После этого состоялся митинг, и один из полицейских ему сказал: «Мы же договорились, что вы не будете организовывать акции». Кроме того, после того, как им все же удалось войти в компьютер, отцу заявили: «у вашей девочки большие проблемы». Подобное отношение со стороны правоохранительных структур выходит за этические и моральные рамки. Мы установим личности этих людей (правоохранителей) и узнаем, чем заслужили родители в тот момент потерянного ребенка подобное отношение.
– А за фразой «у вашей девочки большие проблемы» не последовало никаких пояснений?
– Нет, не было ничего.
– Вчера были озвучены некоторые подробности, например, то, что у Тамар был психолог и что у нее были обнаружены определенные медикаменты. Близкие девушки говорят, что это намек на то, что следствие склоняется к версии самоубийства.
Это прямая попытка подготовить общество к мысли о том, что это был суицид. На данном этапе это звучит как абсурд
– Знаете, у каждой версии есть право на жизнь, это понятно. Но в такой формулировке, в виде предоставления подобной информации людям, тем более со стороны представителя МВД высокого ранга (начальника Департамента криминальной полиции МВД Грузии Мамуки Челидзе) – это попытка подготовить общественность к тому, что это было самоубийство. Вообще, у всех во всем мире может быть психолог – это не значит, что у человека обязательно есть психологические проблемы. Второе – медикаменты принимают почти все в разных целях, да и я принимаю, но это не значит, что у меня психологические проблемы. В-третьих, чиновник правоохранительных органов заявил, что она оставила письмо, но это не было письмо – это был маленький лист цветной бумаги, на котором написано про использование суммы с депозита, там были и другие записи. Любой человек может использовать такие методы для записи информации, чтобы не забыть. В общем, речь идет об очень неточной формулировке со стороны чиновника высокого ранга. И это прямая попытка подготовить общество к мысли о том, что это был суицид. На данном этапе это звучит как абсурд. Повторюсь, все версии имеют право на существование, но подобные заявления – очень грубый подход.
– Родные девушки продолжают заявлять, что версия самоубийства неприемлема, но не выступают против статьи «доведение до самоубийства»?
– Да, естественно. Самоубийство не означает, что в этом не могут быть замешаны определенные группы людей или условия, психологическое давление на человека. Доведение до самоубийства – это то же самое убийство. Когда, исходя из своих интересов, люди начинают создавать соответствующие условия человеку (для совершения суицида). Это прерогатива следствия, и я разберусь с этим после знакомства с материалами дела.
– Вы ожидаете, что это дело будет затягиваться?
– Я всегда говорю – возможно все, поэтому постараюсь скорее изучить материалы дела. Там и посмотрим: если будет попытка затянуть во времени расследование или утаить какие-либо подробности, я сообщу об этом общественности, СМИ.
– В обществе уже разгорается очередной протест недовольных работой следственных органов…
Сегодня силовая система ориентирована на интересы определенных людей, а не на закон
– Система следственных органов, силовая система уже долгое время перестали быть объективными и справедливыми. Сегодня система ориентирована на интересы определенных людей, а не на закон. Примеров тому много, когда люди, нарушавшие закон, скажем, при прежних властях, занимают высокие посты в силовых структурах, работают судьями, в прокуратуре и МВД. Это указывает на то, что идеология действующих властей направлена не на демократию, но на интересы определенных людей. Все это влияет на общество, на положение людей, возникает целый каскад беззакония.
– Что касается следственных структур, многие специалисты утверждают, что дело и в низкой квалификации сотрудников, так ли это?
В системе есть хорошие профессионалы с соответствующей квалификацией. Но, к сожалению, все это перекрывает непотизм
– Естественно, это одна из проблем. Хотя скажу, что в системе есть хорошие профессионалы с соответствующей квалификацией. Но, к сожалению, все это перекрывает непотизм и страх сотрудников перед тем, что их могут уволить. Им не хватает мужества заявить о существующих проблемах.
– Можно ли сказать, что проблема заключается и в отсутствии необходимой технической базы?
– Я скажу на примере дела Георгия Шакарашвили. Проводилась экспертиза, и наличие переломов проверяли вручную, после чего заявили, что таковых у него не было, рентгеном не воспользовались. Вообще, техническая база есть, но ею пользуются, когда им вздумается. Это тоже указывает на то, как расследование подстраивается под определенные личные интересы. Существовало дело об убийстве на улице Хорава, многие другие дела, которые установили, что некоторые люди нарушили закон: тот же главный прокурор (Ираклий Шотадзе), который ушел со своей должности, а теперь снова занял это же место, тот же министр внутренних дел, который ответственный за разгон митинга 20 июня (2019 года), но сегодня он – премьер-министр. А тем более в предвыборный период, когда (силовые структуры) всячески пытаются покрывать «своих» и игнорируют закон. Верят в это люди или нет, покажет голосование и выбор людей.
