Пролог
Во времена СССР главное, что нас тревожило, – это «лишь бы не было войны». То, что страна была нищей, ничего не доставалось, никуда не пускали, не было других развлечение, кроме футбола и программы «Время», – это ничего. Главное – лишь бы не было войны. Мы верили, что СССР самый неутомимый борец за мир. И ходили с поднятой головой, с пустыми карманами и гордостью за нашу особенную стать. «Ну и пусть, что у нас нет холодильника «Розенлев», – говорили мы, – зато благодаря нам мир всегда будет мирным во всем мире».
Часть первая – «Голод»
Голодный человек думает только про то, что бы поесть. Когда желудок пуст, человека больше ничего не волнует – ни чужие беды, ни всемирные потопы, ни бодание теленка с дубом. Говорю очередную банальность, но ничего нового под этой луной я уже не скажу. Все было сказано до меня, еще со времен Нерона и Сенеки. Потому и приходится повторять избитые истины, но в разных интерпретациях. Старина Борхес сказал, что в литературе есть четыре метасюжета – осада города, возвращение домой, поиск и самоубийство бога. Все остальное – это лишь вариации на эти темы. Так что не взыщите, так как жизнь тоже сплошная литература.
Так вот, я про голод, про который много сказано, написано и нарисовано. В армии, в учебке, когда нас кормили некалорийной баландой, в редкие минуты отдыха мы, солдаты-срочники, говорили только о пище. Никакие другие темы нас не волновали – еда, и еще раз еда. Что странно, мы вспоминали не шашлыки, беляши, гуляши и заморскую икру. Нет. Почему-то очень хотелось молока и свежей сладкой булочки, которую на гражданке лично я не особо жаловал. Молоко я тоже не любил, после младенческих времен меня к нему не тянуло, а тут жутко хотелось именно молока. Мы садились в кружок, курили одну сигарету на двоих и мечтали о том, как, вернувшись домой, достанем из холодильника холодное молоко, а мама принесет теплую сдобу, посыпанную сверху сахарной пудрой, внутри которой будет джем или повидло. Больше мы ни о чем не говорили. Про противоположный пол мы, здоровые молодые ребята, не вспоминали. Не до женщин нам было, хотелось только «шамать» все время суток, все 24 часа. Даже ночью во сне снились молочные реки и кисельные берега. Тогда нам думалось, что человеку для счастья нужна только пища, а остальное все не важно. Потом, как только я перевелся в другую часть и нормальная еда стала доступна, про булки и молоко я перестал мечтать, и уже захотелось большего – свободы, цивильной одежды и общения с девушками. Стоило решить проблему с пищей, и сразу появились другие желания и стремления.
Часть вторая – «Свет»
В 90-х годах в Грузии была беда с электричеством. При Эдуарде Шеварднадзе самой главной проблемой стало отсутствие света. Да, в конце XX века, когда в мире уже развивались нанотехнологии, появились мобильные телефоны, умные компьютеры, загадочная фуа-гра и благословенная виагра, мы, граждане свободной Грузии, имели электричество только с восьми до десяти утра и вечером с восьми до двенадцати. Всего шесть часов в день!
Все разговоры вертелись вокруг постоянного и переменного тока. Нас ничего не интересовало, только «свет пришел – свет ушел». Когда свет вырубали, мы бросались к телефонам, звонили знакомым, живущих в других районах, и истерично кричали в трубку: «У вас свет есть? и у нас нет... а у Птибурдукова есть?.. тоже нет?.. это хорошо... а у Лоханкина?.. у Лоханкина есть?.. уууу, зараза...» И т.д.
Были счастливчики, которые «сидели» на блатном фидере... Вы знаете, что такое фидер? Фидер (Feeder) – это сеть, питающая подстанции и соединяющая трансформаторы с конкретным выключателем. До 1991 года мало кто из нас слышал это слово. А потом уже каждый житель Грузии стал докой в подаче электроэнергии. Так вот, были счастливчики, которые «сидели» на блатных фидерах, и у них со светом было более или менее нормально. Кстати, одним из таких счастливчиков был ваш покорный слуга. Дом, где я жил, каким-то образом питался током из того же источника, из которого получал энергию дом американского посла. А американского посла обслуживали по высшей категории, дабы он не подумал чего плохого и не хмурил свои кустистые американские бровки. И когда весь город был затемнен, у нас и еще в нескольких домах горел свет. Окружающие нам завидовали и просили перебросить проводочек через улицу. И мы перебрасывали. А иногда не перебрасывали. Смотря кто просил.
В те годы ничего, кроме электричества, нам не казалось важным. Есть у меня подозрение, что Белый Лис специально держал народ в таком состоянии, дабы мы не требовали большего. А чем мы питались… вспомнить страшно. Вы когда-нибудь ели соевые котлеты, соевые хинкали, соевый гуляш, соевый борщ и т.д.? Гадость была редкой, но больше ничего, кроме сои, купить мы не могли, так как денег как таковых не было. Но из-за еды мы не роптали. С ума сводило только отсутствие света. Не счесть, сколько сердечных приступов случилось из-за вечного ожидания электричества. И его приход, т.е. «врубание света», становился самой большой радостью; люди с воплями бросались к телевизорам, и больше ничего уже не казалось нужным. В те годы кроме телевидения никаких развлечений не было. Да, была еще выпивка, но это могло закончиться плачевно. Кстати, многие люди, которые раньше не жаловали алкоголь, в темные беспросветные времена спились. Некоторые до смерти. Ну, а потом, когда с электричеством в начале нулевых наконец-то разобрались, народ быстро забыл и фидеры, и девятые блоки, и график включения света, и захотел вместо сои есть натуральное мясо. Так что Белый Лис был прав по-своему, в плохом, конечно, смысле этой правоты.
Интересно, проблема с электрообеспечением была только в Грузии или в остальных странах бывшего СССР свет тоже приходил-уходил?
Часть третья – «Политика»
Через два месяца у нас грянет «Большой взрыв»: 31 октября состоятся выборы в парламент Грузии, и страсти уже накаляются. В городе появились предвыборные плакаты и баннеры, с которых глядят сытые лица с плотоядными глазами, пытающиеся изобразить ангельскую мину при дьявольских намерениях. Из подворотни иногда вдруг выскакивают темные личности с бегающими глазами и свистящим шепотком спрашивают: «А за кого вы будете голосовать, милейший?» Отвечать им необязательно, можно молча толкнуть их в грудь и идти своей дорогой.
Власть хорошо устроилась. Ей удалось создать неубиваемый образ врага в лице ЕНД и его сателлитов. Оппозиционные силы ведут себя настолько невежественно, что среднестатистический избиратель думает только о том, чтобы, не дай бог, бывшие не вернулись обратно. Слишком свежи в памяти годы беззакония и террора, которые мы испытали с 2003-го по 2012-й. Власть не устает нам напоминать про это, а мы не успеваем забывать. Призрак нестабильного Саакашвили постоянно рядом с нами, и потому ни о чем другом мы особо не задумываемся. Не спрашиваем, почему прогресс, который нам был обещан, все никак не наступает, не спрашиваем, как может прожить пенсионер на 220 лари, не спрашиваем, почему коммунальные услуги такие высокие, и не спрашиваем, почему все дорожает, особенно лекарства. Это все не главное, главное, что у нас есть общий враг – ЕНД, и всеми силами мы не должны допустить их прихода во власть в большинство. В меньшинство – это можно. Это даже обязательно, так как пока они есть, «Грузинская мечта» непобедима. Через четыре года будет то же самое, и через восемь лет тоже, и через 12 тоже.
«Жаль только – жить в эту пору прекрасную.
Уж не придется – ни мне, ни тебе».
Так что, ничего не ново под луной, все это уже было со времен Нерона и Сенеки.
Эпилог
Чуть-чуть про коронавирус на злобу дня. Звоню приятелю, трубку берет его жена, волоокая Дали.
– В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали, – пою я противным голосом, затем спрашиваю, – а где Артемий? Небось, опять дрыхнет?
– Заболел, – отвечает Дали и начинает горько рыдать.
– Что, ковид? – кричу в трубку, лихорадочно прикрываю рот марлей и пытаюсь вспомнить, когда я последний раз видел Артемия, и если видел, то как близко я к нему подходил.
– Нет, инфаркт, – говорит Дали.
– Слава богу, – отвечаю я и чувствую большое облегчение.
Ну, ничего, инфаркт – это не страшно. Главное – незаразно.
Вот такие пироги.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
