Главный удар коронавирусной эпидемии в Абхазии приняла на себя Гудаутская центральная районная больница, перепрофилированная под ковидный госпиталь, и ее медицинский персонал. О том, как там работают медики и как лечатся инфицированные больные в условиях пандемии, рассказала заместитель главного врача больницы Ангелина Отырба.
– Ангелина, расскажите, пожалуйста, какая ситуация на данный момент в гудаутском госпитале?
Заболевают люди старшего поколения, у которых есть сопутствующая тяжелая патология
– У нас в госпитале на утро (8 октября – прим. «Эха Кавказа») было 136 пациентов, за сегодняшние сутки поступило еще десять пациентов, госпиталь заполняется, большая обращаемость. Все мы знаем, что у нас большая выявляемость ковид-положительных пациентов в сутки по республике и больше больных с осложнениями. Заболевают люди старшего поколения, у которых есть сопутствующая тяжелая патология. Условия работы – знаете, с учетом того, что у нас в основном пациенты средней степени тяжести и тяжелые, конечно, работать тяжело.
– Сколько у вас сегодня пациентов средней степени тяжести и сколько тяжелых? Есть ли кто-нибудь на ИВЛ?
– На данный момент у нас на аппарате искусственной вентиляции легких находятся одиннадцать человек, и на кислородном концентраторе практически все.
– Какого возраста у вас пациенты на ИВЛ? Правильно ли говорят, что до искусственной вентиляции легких доходят очень пожилые люди, что вы на это скажете?
– У нас есть пациент 48 лет, есть четыре пациента в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет, остальная группа – это люди старше шестидесяти лет. Так что, как видите, есть и молодые. У нас был пациент 38 лет, который находился на ИВЛ.
– Мы все время слышали, что гудаутский госпиталь рассчитан на 350 мест, какой у вас запас на сегодняшний день по койкам, какая ситуация для вас в перспективе?
У нас вся реанимация и интенсивная терапия сгруппированы в инфекционном блоке. Физически число коек увеличить можно, но с персоналом тяжело
– Коек можно поставить и больше, если понадобится. В данный момент у нас работают четыре этажа, два этажа в основном корпусе, где порядка 120 мест. И расширяется наш инфекционный блок, в котором находится реанимационное отделение. Оно первоначально было рассчитано на 11 коек, мы его расширили, и там уже 19 коек, которые заняты, потому что тяжесть течения заболевания увеличивается. Мы увеличили и количество коек в инфекционном отделении, где находятся пациенты в состоянии средней тяжести и в состоянии, пограничном с тяжелым. У нас вся реанимация и интенсивная терапия сгруппированы в инфекционном блоке. Физически число коек увеличить можно, но с персоналом тяжело.
– Ангелина, сколько у вас сейчас в госпитале работает врачей и медсестер и как они справляются с нагрузкой?
– Последние два месяца нам очень хорошо помогают реанимационные бригады из России, потому что общее количество реаниматологов в республике ограничено. И нам было бы очень тяжело, особенно с учетом того, что заболевают и выходят из строя медики. Бригады из России хорошо нам помогают в плане реанимационной работы. К нам приезжают бригады из всех медицинских учреждений республики. Раньше мы формировали бригады по инфекционному блоку, и они как-то справлялись, было более или менее легко и налажено. Но, учитывая, что в основном корпусе лежат ковидные больные в состоянии средней тяжести, которые также требуют внимания и лечения, там больше нагрузка на наших сотрудников, которые привлечены со всех отделений, и работают они уже не по своему профилю. Это педиатрическое отделение, акушерство-гинекология и хирургическое отделение, про терапию я даже не говорю, потому что она в первую очередь задействована.
Все сотрудники работают в режиме инфекционного отделения. И это очень тяжело. Проблемой становится даже банальное измерение температуры, проведение осмотра
Все сотрудники работают в режиме инфекционного отделения. И это очень тяжело. Проблемой становится даже банальное измерение температуры, проведение осмотра, измерение сатурации, обычный обход, когда одна медсестра и один врач должны осмотреть тридцать больных и более. Это даже в обычном режиме тяжело делать, а тем более, когда ты находишься в спецодежде. К нам подъезжают и помогают врачи из других учреждений. Есть врачи, которые раньше работали у нас, и сейчас, зная, какая у нас здесь обстановка, сами добровольно приезжают помогать. Так что спасибо, пытаемся справиться, но проблемы есть.
– Сколько у вас сегодня персонала работает с ковидными больными? Сколько врачей, сколько медсестер?
– Точную цифру я вам не могу назвать. У нас по инфекционному блоку на сегодняшний день работают три реаниматолога и три врача общего профиля. С медсестрами, – в идеальном варианте там должно быть не менее десяти, но их меньше. Младший персонал – это проблема, которая есть. И я хочу сказать огромное спасибо администрации Сухумского медицинского колледжа, которая прислала нам своих старшекурсников. Большое им спасибо, потому что по уходу, по санитарской работе они прекрасно работают, и это огромная помощь и нам, и пациентам. По основному корпусу у нас работают на каждом этаже три врача, четвертый врач – дежурный в терапии, на третьем этаже два врача работают. И вот сегодня приехали врачи из Гулрыпшской ЦРБ (центральная районная больница), которые нам будут помогать, и приехала бригада из Галской ЦРБ, которая пока знакомится и завтра уже заступит на смену. Так что задействовано большое количество медсестер и врачей, но и нагрузка большая.
– У вас работает аппарат КТ? Как вы диагностируете тяжелые состояния, когда поражены легкие?
– Компьютерный томограф благодаря диаспоре закупили и установили. Но возникла накладка, он сейчас не работает, обещают, что в течение двух дней должен заработать. Были перепады напряжения – я тонкостей не знаю, я не инженер и не техник, но обещают в ближайшие дни запустить. А так, мы работаем и оцениваем тяжесть состояния наших пациентов, как работали с самого начала: у нас есть рентген-диагностика и лабораторная диагностика, к тому же за полгода накопился опыт работы с такими пациентами, мы активно консультируемся как с нашими врачами в Сухуме, так и с теми врачами, которые к нам приезжают из России.
– Скажите, пожалуйста, Ангелина, есть среди ваших врачей, среди медперсонала заболевшие?
Я сама переболела коронавирусной инфекцией. Все это наших сотрудников тоже касается, и, естественно, они тоже временно выходят из строя
– В последний месяц у нас есть такие случаи, я сама переболела коронавирусной инфекцией и недавно вышла из карантина. Да, и наших сотрудников эта инфекция затронула. Я не могу сказать точно, где они заразились, здесь, на работе, или извне. Я считаю, что, скорее всего, сама «принесла» инфекцию с улицы, нежели заболела, находясь здесь. Все это наших сотрудников тоже касается, и, естественно, они тоже временно выходят из строя.
– Какая проблема наиболее актуальная, наиболее острая для медиков, которые работают с больными?
А.О.: Больше всего в данный момент нам нужен средний медперсонал и, конечно, младший. По части организации работы нам необходимо устроить кислородную станцию здесь, на месте, потому что большое количество пациентов нуждаются в постоянной кислородотерапии, и в палатах огромный расход кислорода.
Государство пытается максимально нам в этом помочь, у нас большое количество баллонов, но заправлять мы их возим в Сухум. В день наши машины ездят туда и обратно минимум три раза – это в лучшем случае. Для нас это очень серьезная проблема, но руководство знает об этом и пытается наладить, чтобы было централизованное обеспечение.
– Скажем, по термометрам, по лекарствам – как у вас с этим?
Мы больше страдаем из-за того, что нам не хватает среднего персонала. А что касается медикаментов, ни один пациент не может сказать, что мы здесь продали что-то
– Лекарства есть, пациенты получают дорогостоящие препараты, градусники тоже есть, хотя бывают перебои – может, где-то разбился, где-то не донесли, не дошли, потому что я же говорю, что мы больше страдаем из-за того, что нам не хватает медсестер, среднего персонала. А что касается медикаментов, ни один пациент не может сказать, что мы здесь продали что-то.
Я поняла, почему вы про градусники спрашиваете, потому что соцсети кишат и хорошим, и плохим. Просто надо реально понять, что сейчас очень тяжело и очень трудно. Мы бы сами хотели, чтобы все было сделано, как в обычном отделении: вовремя и таблетки, и температура, и давление, и врач подошел, и медсестра, и убрали бы, и накормили бы. Хочу сказать, что персонал нашей больницы, который сейчас несет основную нагрузку, надевает костюмы и заходит в палаты; медсестры, санитары, врачи сами имеют массу сопутствующих заболеваний, но, несмотря на это, заходят и помогают друг другу. Есть погрешности в работе, но эти погрешности не из-за безразличия, а из-за того, что или не хватает людей, или они физически не могут все успеть.
Не может человек просто так забежать в палату, не надев защитный костюм, они должны защитить себя и свои семьи. У меня просьба к людям: пожалуйста, сделайте то, что от вас зависит, – прекратите общаться, прекратить близкое общение, избегайте массовых скоплений, чтобы потом не паниковать, не болеть и не жаловаться, не хвалить и не ругать. Для нас лучшая награда, если будет меньше больных. Меньше больных будет только в том случае, если все будут соблюдать элементарные правила, не такие уж сложные.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
