На этой неделе вышел в свет первый том воспоминаний Барака Обамы "Земля обетованная". В первый же день книга побила рекорд продаж, ранее принадлежавший Мишель Обаме.
С учетом предварительных заказов за первые же сутки было продано 890 тысяч экземпляров. Это увесистый том объемом 768 страниц. Перед тем, как книга появилась в магазинах, 44-й президент США дал несколько интервью. Обозреватель программы "60 минут" телекомпании CBS News Скотт Пелли прежде всего спросил, что означает название книги. По его словам, многие уже не считают Америку землей обетованной.
Я назвал книгу "Земля обетованная", потому что, хотя мы, возможно, и не достигнем ее при нашей жизни, несмотря на невзгоды и разочарования, которые мы испытываем, я по-прежнему питаю веру в то, что мы можем создать более совершенный союз. Не совершенный, а более совершенный.
Книга "Земля обетованная" содержит довольно подробный рассказ о первом визите Барака Обамы в Россию. Это произошло в июле 2009 года. Президентом РФ тогда был Дмитрий Медведев. Советник Обамы по России Майк Макфол сказал ему перед поездкой: "Медведев заинтересован в установлении хороших отношений с вами, чтобы доказать, что он – действующее лицо мировой арены. Но не забывайте, что решения по-прежнему принимает Путин".
Из материалов, просмотренных Обамой, складывалось впечатление, что Медведева держат "на коротком поводке", как выражается автор. Одним из приоритетных вопросов повестки дня был вопрос о грузино-осетинской войне. Медведев, пишет Обама, повторил все штампы российской пропаганды, заставив американского президента вспомнить фразу Солженицына: "У нас ложь стала не просто нравственной категорией, но и государственным столпом". Солженицын сказал это в интервью журналу Time, опубликованном в мае 1974 года.
Во время беседы на грузинскую тему, продолжает Обама, было какое-то "ироническое несовпадение" между смыслом слов Медведева и тем, как он при этом держался: "он словно старался дать мне понять, что он сам не верит ни единому слову, которое произносит". Когда разговор обратился к другим, более интересным для Медведева предметам, его интонация и манеры держаться изменились, он превратился в живого человека.
Вторым и главным событием той поездки была встреча в Ново-Огарево с Владимиром Путиным, занимавшим пост председателя правительства. Премьер принял президента на открытой веранде за "изысканно сервированным", как выражается Барак Обама, столом. Президенту, как и многим журналистам, запомнился мужчина в русском народном костюме, раздувающий сапогом самовар.
"Не успел я закончить свой вопрос, – пишет Обама, – как Путин начал оживленный монолог, которому, казалось, не будет конца. Он перечислял каждую воображаемую несправедливость, каждый случай предательства и неуважения, какие русский народ претерпел от американцев. Он позвонил президенту Бушу после 11 сентября, выразил солидарность и предложил поделиться разведданными ради борьбы с общим врагом. Он помог Соединенным Штатам получить разрешение на использование баз в Киргизии и Узбекистане для войны в Афганистане. Он даже предложил помощь в общении с Саддамом Хусейном. И что же в итоге? Вместо того, чтобы прислушаться к его предупреждениям, Буш вторгся в Ирак, дестабилизировал весь Ближний Восток".
Далее в ход пошли расширение НАТО, "последовательное вторжение" в российскую "сферу влияния", "цветные революции", превращающие соседей России во враждебные ей государства, "высокомерное, пренебрежительное отношение к России", "нежелание видеть в ней равноправного партнера", постоянные попытки "диктовать условия всему миру" – учитывая все это, трудно оставаться оптимистом относительно будущего двусторонних отношений.
По словам Обамы, монолог премьера Путина продолжался 45 минут. Терпеливо выслушав его, президент Обама стал последовательно отвечать на все претензии. Ему показалось, что его собеседник не проявляет особого интереса к этим комментариям.
"Путин, – вспоминает Обама, – напомнил мне людей того типа, которые когда-то управляли чикагской политической машиной или Таммани-холлом – жестких, воспитанных улицей, лишенных сантиментов. Они знали то, что знали, никогда не выходили за узкие рамки своего опыта и считали раздачу должностей своим сторонникам, взятки, шантаж, мошенничество, а при случае и насилие правомерными средствами достижения своих целей".
Чикагская политическая машина стала в США синонимом политической коррупции. Таммани-холл – штаб-квартира Демократической партии в Нью-Йорке, превратившаяся в 60-е годы XIX века в центр казнокрадства и неполитических методов борьбы с оппонентами.
И еще один отрывок из программы "60 минут".
– Что, на ваш взгляд, думают сейчас наши противники – Россия, Китай, по поводу того факта, что у нас не происходит передачи власти?
– Думаю, наши противники видят нас ослабленными, не только вследствие этих выборов, но на протяжении нескольких последних лет. Наш политический класс расколот, и они убеждены, что могут воспользоваться этим. Существует старая максима, что узкопартийная политика должна заканчиваться на границах США. Когда речь идет о внешней политике, ее осуществляют Соединенные, а не разъединенные Штаты Америки.
Естественно, разговор зашел и о ситуации, создавшейся после выборов, упорном нежелании Дональда Трампа признавать их итоги.
Президент – государственный служащий. Он по определению временно занимает свой пост. Когда срок истекает, его обязанность – думать в первую очередь о стране, а потом уже о собственных амбициях, интересах и обидах. Мой совет президенту Трампу: если вы хотите, чтобы в конце этого матча вас запомнили как человека, ставящего превыше всего интересы страны, вам пора сделать именно это.
В Америке существует традиция: президент-предшественник никогда не критикует своего преемника. Барак Обама долго соблюдал ее несмотря на то, что президент Трамп высказывался о нем самым нелестным образом. В своей книге он признается, что многие его сторонники призывали его нарушить традицию и ответить на инсинуации. Но сам он считал, что американцы заслуживают лучшего, чем публичная перебранка двух президентов, что политика – не кулачный бой, и что можно не соглашаться друг с другом и при этом не устраивать свару. Он и теперь остался корректным в своей оценке президентства Дональда Трампа и его последствий для политической культуры Америки.
Мы пережили президентство, которое игнорировало целый ряд базовых институциональных норм, уважения к которым мы ждем от президента, норм, которые прежде соблюдались и республиканцами, и демократами. Но, наверно, самое важное и самое тревожное, что мы наблюдаем, – это то, что некоторые называют гниением правды. Возникает ощущение, что мы не только не обязаны говорить правду, но что правда больше не имеет значения.
Барак Обама напоминает, что Дональд Трамп далеко не одинок в своем стремлении оставаться у власти как можно дольше.
Думаю, за последние несколько лет появилось ощущение, что буквально все дозволено и оправдано ради достижения власти. Соединенные Штаты не уникальны в этом отношении. В мире хватает авторитарных лидеров и диктаторов, способных на все ради того, чтобы оставаться у власти. Убивать людей, сажать их в тюрьму, устраивать фиктивные выборы, затыкать рот журналистам. Но мы все-таки себя такими не считаем. Один из сигналов, которые, я считаю, Джо Байден должен послать миру, заключается в следующем: нет, мы по-прежнему верим в ценности, которые проповедуем.
В три часа ночи после выборов 2016 года президент Барак Обама позвонил избранному президенту Дональду Трампу и поздравил его с победой. Он сделал это раньше, чем потерпевшая поражение Хиллари Клинтон.
