В Женеве сегодня завершился 51-й раунд международных дискуссий по ситуации на Южном Кавказе. В рамках переговоров, состоявшихся после длительного перерыва, вызванного пандемией коронавируса, стороны обсудили в первую очередь гуманитарные вопросы.
Первая в условиях пандемии коронавируса встреча в рамках Женевского формата завершилась. От пространных комментариев стороны воздержались. Известно лишь, что на переговорах грузинская делегация вновь подняла вопрос о незаконных и провокационных действиях Российской Федерации и властей самопровозглашенных республик. В частности, как отметил замглавы грузинского МИДа Лаша Дарсалия, представители Тбилиси особое внимание уделили вопросу освобождения незаконно задержанных граждан Грузии, в том числе Ираклия Бебуа, приговоренного 7 декабря абхазским судом к 9-ти годам лишения свободы:
«К сожалению, у переговорного процесса очень тяжелая подоплека, в первую очередь, это шаги, которые Российская Федерация предпринимает в направлении фактической аннексии оккупированных территорий. Что касается арестов, то, прежде всего, можно сказать, что Российская Федерация всегда перед встречами, к сожалению, прибегает к определенным провокациям».
При этом, по словам главы департамента по урегулированию конфликтов при аппарате госминистра по примирению и гражданскому равенству Звиада Звиададзе, позитивным фактом является то, что, наконец, удалось обсудить важные гуманитарные вопросы напрямую:
«Как известно, работа идет в двух группах – по вопросам безопасности и гуманитарной, – в обеих основной темой были аресты и права человека на оккупированных территориях».
Впрочем, никакого прорыва по вопросам освобождения граждан Грузии достигнуто не было. Еще до старта очередного раунда переговоров в Женеве, Сухуми дал понять, что вопрос Ираклия Бебуа обсуждать не намерен. Об этом, в частности, в интервью сухумскому корреспонденту «Эха Кавказа» заявил глава МИД самопровозглашенной республики Даур Кове:
«Человек совершил противоправное деяние и получил соответствующе наказание. Данный вопрос абсолютно не подлежит никакому обсуждению, и решение никто пересматривать не будет».
Нежелание Сухуми идти на уступки в подобных вопросах, по мнению наблюдателей, отчасти обусловлено тем, что принятая 4 декабря Концепция внешней политики авторства де-факто лидера Аслана Бжания в самой Абхазии была принята довольно неоднозначно. В частности, общественная организация «Аруаа» (Воины), состоящая из ветеранов грузино-абхазского конфликта 90-х годов, потребовала исключить из документа формулировку о том, что Сухуми «допускает возможность создания условий для формирования дополнительного формата многоуровневых переговоров с Грузией», в рамках которого появится возможность обсуждать с грузинской стороной «вопросы, представляющие взаимный интерес, но решение которых в рамках Международных Женевских дискуссий не представляется возможным». По мнению недовольных, это может понизить статус Женевских переговоров и фактически оставить Сухуми один на один с Тбилиси. Как полагают в общественной организации, «Абхазия лишится международных посредников и высокого статуса переговорного процесса в Женеве».
Де-факто МИДу пришлось убеждать недовольных, что ни о каком отказе от Женевского формата речи не идет, а российское покровительство на международной арене тоже никуда не денется:
«В Концепции нигде не сказано о необходимости выхода на «прямые переговоры» между Абхазией и Грузией без участия Российской Федерации и других международных посредников. Ни Президент, ни Министерство иностранных дел не ставят своей задачей участие в прямых переговорах с Грузией. Этим и объясняется отсутствие в Концепции каких-либо упоминаний о возможности подобного рода переговоров с Тбилиси… Ни о каких односторонних уступках со стороны Абхазии не может быть и речи», – говорится в заявлении ведомства.
При этом МИД самопровозглашенной республики прямо дал понять, что Сухуми полностью координирует свой внешнеполитический вектор с Москвой:
«В рамках механизма реализации скоординированной внешней политики Республика Абхазия и Российская Федерация проводят регулярные консультации по широкому кругу вопросов международной и региональной повестки дня, в том числе по различным аспектам работы Женевских международных дискуссий».
Но сам намек на то, что Сухуми теоретически готов к новым переговорным форматам с Тбилиси, в Грузии считают позитивным фактором. В правительстве страны этот вопрос пока никак не комментируют и в ближайшее время вряд ли будут – формально грузинские министры с сегодняшнего дня имеют приставку и.о. А вот в неправительственном секторе новые форматы считают важными, так как старые лишь сохраняют статус-кво. Об этом, в частности, говорит директор Кавказского отделения IWPR (Международный институт войны и мира) Бека Баджелидзе:
«На самом деле, у нас статус-кво и, как видно, эти форматы поддерживают статус-кво. Что касается других форматов, гражданское общество в рамках разных проектов, которые финансируются международными организациями, представители НПО встречаются или в Армении, или в каких-нибудь европейских странах, или в основном в Стамбуле. На самом деле проблем в том, чтобы создавать эти площадки, не должно быть. Сегодня этих возможностей, особенно во время пандемии, стало больше, потому что технологии начали развиваться. И встречаться виртуально очень легко».
Единственным фактором, который мешает диалогу сегодня, считает Баджелидзе, является страх, который присутствует в абхазском и осетинском обществе. И основная задача Грузии заключается в том, чтобы убедить абхазов и осетин, что причин для этого страха нет.
