Правящая «Грузинская мечта» решила ввести санкции против партий, которые отказываются войти в новоизбранный парламент. Она может повторить ошибку, допущенную «Национальным движением» в 2008 году. Следует выяснить, что стоит за ее решением – очередной импульсивный порыв или осознанный шаг к эскалации.
Прежние власти использовали этот инструмент после того, как 21 мая 2008-го в Грузии прошли парламентские выборы и 12 депутатов (блок «Объединенная оппозиция – Национальный совет, Правые») отказались от мандатов, заявив, что результаты сфальсифицированы. 15 июля, несмотря на сопротивление неправительственных организаций и слабосильной парламентской оппозиции, высший законодательный орган утвердил поправку к закону «О политических объединениях граждан» (ст. 31), лишавшую партии финансирования в том случае, если «полномочия всех их членов, избранных в Парламент по пропорциональной системе, были прекращены». Один из инициаторов законопроекта, тогдашний председатель комитета по юридическим вопросам Павле Кублашвили сказал, что «политические объединения, которые отказываются представлять интересы граждан, отказываются от участия в политических процессах и постоянно говорят о каких-то параллельных структурах, каких-то непонятных народных восстаниях и т.д., естественно, не получат финансирования… Целью финансирования политических партий должно являться их вовлечение в политический процесс, а не поощрение каких-то иных мероприятий» (Civil.ge). Прошло 12 лет и лидеры «Грузинской мечты» повторили аргументы «националов» практически слово в слово. Круг замкнулся.
Месяц спустя драматургию кризиса изменила российско-грузинская война. После ее начала лидеры оппозиции объявили мораторий на политическое противостояние, и 12 августа 2008-го Михаил Саакашвили поблагодарил их за это. Когда ситуация немного стабилизировалась, они возобновили критику, указывая на новые, связанные с войной аргументы, но не проводили масштабных акций и не пытались сместить Саакашвили с поста вплоть до весны 2009 года (армянская оппозиция в 2020-м пошла другим путем). Правящая партия воспользовалась паузой, чтобы упрочить свое, крайне шаткое в тот период положение. 17 сентября, выступая в парламенте с ежегодным отчетом, Саакашвили пообещал восстановить и даже увеличить финансирование оппозиционных партий. 30 декабря карательные поправки отменили. А в июле следующего года он предложил отказавшимся от мандатов политикам вернуться в парламент (для этого пришлось править Конституцию). Те, разумеется, отказались, тем более что нервы их сторонников были напряжены из-за безрезультатных уличных акций первой половины 2009 года и жестокости силовиков (разгон протестующих 6 мая, 15 июня и т.д.). Но лидер партии «Свобода» Константинэ Гамсахурдия изменил первоначальное решение, восстановил мандат и возглавил парламентскую комиссию, которая расследовала обстоятельства смерти его отца, президента Звиада Гамсахурдия (в 2011-м депутатские полномочия К. Гамсахурдия были досрочно прекращены, поскольку его назначили представителем Грузии в ITU и WMO).
Похоже, что «Грузинская мечта» прогуляла урок истории. После того, как лидеры оппозиции начали отказываться от мандатов, утверждая, что власти сфальсифицировали результаты парламентских выборов, исполнительный секретарь «ГМ» Ираклий Кобахидзе заявил, что партии лишатся финансирования, если не используют полученные мандаты полностью, и если их депутаты будут пропускать заседания по неуважительной причине. Он сказал, что «парламентский саботаж» направленный против государства и его демократических институтов требует «соответствующей правовой реакции» и законопроект уже готов. Еще одна поправка лишит эти политические объединения бесплатного эфирного времени, что в преддверии выборов в органы местного самоуправления нанесет значительный урон небольшим партиям, которые не располагают мощными СМИ.
Закон «О политических объединениях граждан» (ст. 30 п. 2) однозначно указывает, что бюджетное финансирование выделяется партиям на основе полученного на выборах результата, а не последующих действий. А любые оценки (будь то «парламентский саботаж» или «разрушение институтов») не могут оправдать ограничение прав, гарантированных Конституцией Грузии и Европейской конвенцией по правам человека (ст. 11). Следует вспомнить вердикты ЕСПЧ по искам турецких партий в конце 90-х. В одном из них говорилось, что «политическую партию нельзя лишить защиты, предоставляемой Конвенцией, лишь потому, что ее действия расцениваются национальными органами власти как подрыв конституционных основ государства и требуют применения запретительных мер».
«Грузинская мечта» буквально нарывается на критику западных партнеров. Еще вчера ее лидеры выражали удовлетворение тем, что представители ЕС и США, указав на серьезные проблемы, тем не менее, признали выборы состоявшимися и призвали оппозиционных депутатов войти в парламент. Им очень понравилось, что пропагандистская машина оппозиции атаковала западных дипломатов и они инициировали принятие специальной декларации по вопросам внешней политики, чтобы подчеркнуть свои евроатлантические устремления на этом фоне. Они вздохнули посвободнее и начали игнорировать обвинения в связи с фальсификацией после того, как организация «Справедливые выборы» (ISFED), к мнению которой прислушиваются зарубежные партнеры, признала, что допустила ошибку при параллельном подсчете голосов и (с учетом статистической погрешности) повысила показатель правящей партии до уровня, зафиксированного Центризбиркомом. В конце концов, они впервые оказались в ситуации, когда «Грузинскую мечту» критиковали на Западе меньше, чем ее оппонентов. И вместо того, чтобы насладиться моментом, тут же сделали шаг в противоположном направлении, вознамерились ввести санкции против оппозиции, своими руками создавая повод для острой критики в связи с использованием антидемократических инструментов. Кому и зачем это понадобилось?
Может показаться, что «Грузинская мечта» просто давит на небольшие партии, чтобы втолкнуть их в парламент и пытается лишить своих противников части ресурсов. Однако нужно обратить внимание на еще одну инициативу. В данном случае речь идет не о введении нового наказания, а о резком ужесточении существующего. Ираклий Кобахидзе заявил, что предвыборная регистрация партии будет аннулирована (раньше ее могли оштрафовать на 2000 лари), если в ее агитационной кампании примет участие лидер, который не соответствует какому-либо цензу, установленному Конституцией для реализации активного избирательного права. Сразу же стало ясно, что речь идет о «Нацдвижении» и Михаиле Саакашвили, утратившем грузинское гражданство после получения украинского, и дважды заочно осужденном (по делу о помиловании полицейских, убивших Сандро Гиргвлиани, и в связи с организацией зверского избиения депутата Валерия Гелашвили). Отстранение самой крупной оппозиционной партии от выборов – прямой путь к эскалации. Принятие поправки, по сути, сделает ее неизбежной, так как Саакашвили почти наверняка не согласится на предвыборную «самоизоляцию».
Лидеры «Грузинской мечты» считают, что недовольные результатами голосования противники готовятся к решающему противостоянию и ищут подходящий повод, время и место не только для того, чтобы добиться назначения досрочных выборов, но и для смены власти революционным путем. Сейчас у них не хватает ресурсов (это подтвердили и недавние неубедительные акции протеста), но со временем положение правящей партии, скорее всего, ухудшится. Возможно, Бидзина Иванишвили решил, что, если кризис неизбежен, инициативу надо перехватить, и приказал своим вассалам сократить дистанцию и перейти к обмену ударами, вместо того, чтобы отсиживаться в обороне. Она принесла ему успех после «Ночи Гаврилова», когда оппозиция попросту выдохлась, и в ряде других эпизодов, но сейчас ситуация изменилась.
Не исключено, что правящая партия блефует перед решающим раундом переговоров, но, если она пойдет до конца, ее инициативы подтолкнут грузинскую политику к тотальной поляризации и вновь поместят фигуру Михаила Саакашвили в эпицентр конфликта, что позволит мобилизовать как его противников, так и сторонников. Ничего принципиально нового в этом нет, но, судя по бескомпромиссности, которую демонстрируют стороны, на сей раз они собираются действовать жестче, отключив предохранители.
Чтобы понять, чем привлек «Грузинскую мечту» конфронтационный сценарий, можно вернуться на четыре столетия назад, взять в руки третье издание (1625 г.) «Опытов» Фрэнсиса Бэкона и перечитать эссе «О смутах и мятежах». Бэкон полагал, что волнения вызывают две основополагающие причины – голод и недовольство и утверждал, что самой опасной для властей является ситуация, когда возмущение низших и высших слоев общества сливается воедино. Некоторые циничные и прагматичные комментаторы полагают, что противникам Иванишвили не стоит обострять ситуацию немедленно, поскольку население жаждет пусть обманчивой, но традиционной новогодней паузы, а дождаться момента, когда экономический кризис и карантинные ограничения доведут его до исступления. В противном случае, самая важная для оппозиции идея о проведении внеочередных выборов может не получить массовой поддержки, так же, как прежние требования об отставкт Георгия Гахария с поста министра внутренних дел или о переходе к пропорциональной системе в 2019 и 2020 годах, когда акции протеста захлебнулись. Вероятно, власти сделают все, чтобы избежать «синхронизации недовольства» и попытаются, с одной стороны, втянуть оппозицию в гневное обсуждение важных для нее, но не для широких масс вопросов (финансирование, санкции и т д.). А с другой – будут, как писал Бэкон, «искусно и ловко тешить народ надеждами (Иванишвили предпочитает мечты)… Убаюкивать их надеждами, когда правительство не может удовлетворить их нужды и ведет дело таким образом, чтобы любое зло было смягчено надеждой. А это не так уж трудно, поскольку и отдельные лица, и целые партии склонны тешить себя надеждами или хотя бы заявлять о них вслух, если сами уж им не верят».
Лорд-канцлер Англии выделял в отдельную группу поводы, своеобразные детонаторы, которые взрывают критическую массу, накопившуюся под воздействием основных «материальных» факторов – «ведь когда горючий материал налицо, отовсюду можно ждать искры». Ею, по мнению Бэкона, обычно становится повышение налогов, изменение законов, нарушение привилегий, неудачные реплики правителя и т.д. Два крайне неприятных для «Грузинской мечты» кризиса начались с несправедливого приговора по делу об убийстве подростков на улице Хорава и известного инцидента с российским депутатом Гавриловым, то есть с событий, не имевших прямого отношения к текущей повестке. Впрочем, их нельзя назвать случайными, так как их породили системные сбои. Властям нужно «проскочить» примерно полугодовой отрезок и добраться до того момента, когда выборы в органы местного самоуправления вытеснят из коллективного сознания парламентские (нечто похожее произошло в 2008 году, но тогда сложный период между президентскими и парламентскими выборами был короче). Проблемы с «инцидентами-детонаторами» неизбежны, и «Грузинская мечта», вероятно, постарается приковать внимание оппозиционных партий к другим, второстепенным для населения вопросам, выигрывая время «посредством стравливания их между собой и создания между ними недоверия».
Перечитывая Бэкона можно обнаружить, что в Грузии налицо все упомянутые им признаки надвигающихся волнений. «Крамольные речи часты и смелы», «слухи, порочащие правительство, возникают часто и охотно подхватываются», «правитель, обязанный быть отцом всем своим подданным, отождествляет себя с какой-либо из партий и склоняется к одной из сторон, уподобляя свое правление кораблю, который опрокидывается от неравномерного размещения груза». Перефразируя Тацита, Бэкон писал: «Отныне, что бы принцепс ни делал, хорошее или дурное – все навлекало на него равную ненависть». Обратной стороной медали, вероятно, является слепое одобрение лоялистов. Он также заметил, что «когда распри, раздоры и столкновения партий происходят открыто и дерзко, это признак того, что уважение к властям утрачено». Разумеется, необходимо делать определенные поправки на реалии четырехсотлетней давности, но они не избавят нас от ощущения, которое разделяет абсолютное большинство комментаторов – противоборствующие стороны пересекли некую невидимую черту и прежние правила политической игры изменились, если не исчезли вовсе.
Еще один актуальный комментарий Бэкона: «Пусть монархи и правители перед лицом недовольства не утешаются тем, что так-де бывало уже не раз и, однако же, никакой беды не случилось; ибо хотя и верно, что не всякая туча приносит грозу, но верно и то, что гроза, много раз пройдя стороной, наконец разражается. Как гласит испанская поговорка, „Дай срок, и веревка оборвется, как легонько ни дернуть”». Это написал не перевозбужденный революционер, а вельможа, по долгу службы заботившийся о том, чтобы Яков I правил долго и счастливо. «Сколько в государстве разоренных, столько готовых мятежников», – утверждал он и рекомендовал бороться с нищетой, развивать производство и торговлю, даровать народу кое-какие вольности, держать в узде ростовщиков и монополистов – короче говоря, преследовать цели, которых нельзя достичь в краткосрочной перспективе в условиях лютого экономического кризиса с неэффективным правительством, превратившимся в инструмент ненасытной олигархии.
Одну из мер предосторожности, рекомендованных Бэконом, Бидзина Иванишвили все же принял, позаботившись о том, «чтобы у недовольных не оказалось подходящего вожака, который бы мог их объединить». Михаил Саакашвили не объединяет, а раскалывает противников «Грузинской мечты» – часть из них презирает и ненавидит его не меньше, а подчас и больше, чем Иванишвили. Он ревностно оберегает свой особый статус, и хочет, чтобы другие партии признали «Нацдвижение» локомотивом оппозиции. Этот подход нанес серьезный урон ее единству в первой половине 2020 года (проблема выдвижения общих кандидатов в мажоритарных округах и т.д.). Вместе с тем, ключевые элитарные группы, которые должны если не поддержать смену режима, то согласиться с ней, не доверяют Саакашвили, полагая, что он, как и 15 лет назад, нарушит первоначальные договоренности, вновь начнет перераспределять активы в пользу приближенных и прибегнет к репрессиям. Это снижает вероятность того, что недовольство различных слоев будет синхронизировано, а какой-нибудь «лидер второго ранга» сплотит широкие массы и поведет их на дворец, как Никол Пашинян в Армении в 2018-м. Скорее всего, именно для того, чтобы превратить фактор Саакашвили в камень преткновения, «Грузинская мечта» и заявляет о введении новых правил, угрожая отстранить «Нацдвижение» от выборов, что очень радует его непримиримых противников. Правящая партия могла использовать менее затратные и опасные способы. Но дилетанты – а к их числу, несомненно, относятся и «молодогвардейцы» (Кобахидзе, Мдинарадзе и др.), которые, начиная с конституционной реформы 2017 года, постоянно провоцируют кризисы – всегда стремятся применить весь арсенал, а не минимально необходимые средства. Подобно предшественникам из «Нацдвижения», они никак не могут понять, чем власть отличается от принуждения. Последствия не замедлят сказаться.
Жизнь в условиях бесконечного конфликта подталкивает граждан к выводу о том, что грузинская политика в нынешнем виде превратилась в угрозу национальной безопасности. Это отношение все чаще проступает сквозь строки публикаций в СМИ и соцсетях, и мы уже слышим призывы к упрощению форм и закручиванию гаек. Нет никакой разницы, кто именно будет проводить такую политику, поскольку она гарантированно отбросит страну на десятилетия назад. К сожалению, не все понимают, что на кону на самом деле не власть, а демократия и европейская перспектива. Но в любом случае, перед тем как бросаться вперед с санкционной дубинкой наперевес, Ираклию Кобахидзе сотоварищи следовало вспомнить еще одну цитату (Ф. Бэкон «Опыты», LVI. «О правосудии»): «Пусть никто не думает, что справедливые законы и разумная политика враждебны друг другу, ведь они подобны нервам и мускулам: одно без другого не действует».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции