Уж близок час, когда волшебная вакцина дойдет и до нас, до простых жителей простых стран. В марте-апреле, как нам сказали верховные главнокомандующие от медицины, придет первая партия в количестве полутора миллиона штук (или, правильнее говорить, доз?). Так как вакцинация происходит в два этапа, это количество рассчитано на 750 тысяч человек. На вакцину государство выделило 17 миллионов долларов и для населения она будет бесплатной. Хоть что-то полезное будет бесплатным, подумал я, и поделился радостью со своими соседями. Почему с соседями? А потому что дальше двора у меня особого хода нет, по понятным причинам. Живое общение проходит только с одноклеточниками... сиречь, с теми людьми, которые живут со мной на одной лестничной клетке, плюс-минус этажами выше и ниже.
Дом наш многоквартирный, четыре подъезда, девять этажей по три квартиры. Народ разнообразный и противоречивый. В данный скучный и обездвиженный период самое большое развлечение, это по-соседски в легкую поругаться-поспорить. Если я скажу «А», то мой сосед Сурик обязательно говорит «Б», а соседка Мира ответит «и В, и Г, и Д». Дело понятное, она женщина и у нее много точек зрения. И только старец Мирон, который часто выступает у нас третейским судьей, многозначительно молчит, или же скажет весь алфавит, не отдавая предпочтение ни одной литере. Жизнь часто била его и многому научила. Главный урок, который он извлек из своей жизни – не надо ни с кем спорить, соглашаться надо со всеми. Я тоже так хочу уметь, но пока не получается. Но я стараюсь.
На редких дворовых посиделках, где мы соблюдаем все нормы безопасности (дистанция, марлевые повязки, санитайзеры), я заявил про начало всеобщей весенней вакцинации.
И меня чуть не забили.
Во-первых, оказывается, существует теневой заговор, который через вакцинацию введет в нас чипы. Все будем ходить чипированными и мировой разум будет следить за нами повсюду, даже в библиотеке.
– А что, библиотека – это важно? – спросил я.
– Очень важно, – ответил мне Сурик, – через библиотеку можно понять, чем ты увлекаешься, что читаешь, чем голова забита. Если увлекаешься Львом Толстым, значит, к тебе нужен особый подход, вегетарианский, каратаевский. Если, к примеру, прости господи, Мопассаном, то к тебе подошлют знойную красавицу, которая окрутит тебя, и будешь делать все, что скажут...
– А я и так делаю все, что скажут, – ответил я, – так намного легче жить. Вообще, я за возрождение крепостного права, тогда барин был обязан кормить своих крепостных.
– Не юродствуй, – строго молвил Сурик, – я вполне серьезно говорю, будут все про тебя знать и крутить, как хотят.
– По-моему и сейчас крутят, как хотят, – попробовал я возразить, – и потом, кому я нужен, чтобы про меня все знать? Что от меня зависит, кроме как вовремя ложиться спать? Так это я и сам делаю с удовольствием.
– А мне сказали, – вдруг вмешалась соседка Мира, – что вакцина вызывает импотенцию.
– Кто сказал? – спросил я, и напрягся.
– На рынке сказала одна женщина.
Рядом с нашим домом продолжает функционировать продуктовый рынок, и если вдруг приспичит освежиться, мы, местные жители, прохаживаемся там и получаем последние сведения, которые не получишь ни в одном официальном информационном источнике. Соседка Мира часто там гуляет и набирается ярких впечатлений, которые потом вываливает на нас, и если кто пытается внести сомнения в их достоверность, бывает поруган. Я, с присущей мне мягкостью, попробовал возразить, что, мол, еще слишком мало времени прошло, чтобы так категорично говорить, влияет вакцина на такую важную функцию или нет, но меня снова грубо прервали и сказали, что эта проблема меня уже не должна волновать, так как возраст у меня не ходовой. Я хотел было обидеться, но потом передумал.
Один наш безликий сосед, чье имя я никак не могу запомнить, настолько он безликий, тихо сказал, что привезут разные вакцины. Хорошие – «Пфайзер» и «Модерну» – вколют лицам, приближенным к императору. Нам, низшему сословию, дадут китайскую вакцину, или, еще хуже, российскую. Тут разгорелся жаркий спор, какая вакцина хуже, российская или китайская. Наконец, пришли к согласию, что ни на китайскую, ни на российскую мы не подпишемся. «Пфайзер» и только «Пфайзер!». Или «Модерна».
В нашем доме живет врачиха Нинка, которая давно уже не работает по специальности, но считается главным медицинским светочем нашего дома. По всем вопросам, касающимся болячек, мы обращаемся к ней, и с нас она за уколы денег не берет. Так как деньги платить мы не любим, поэтому лечимся у нее, чем бог послал. Она на полном серьезе утверждает, что нынешняя эпидемия – это происки финансовых воротил, которые на этом деле срубили миллиарды. Это обыкновенный грипп, говорит врачиха Нинка, который бывает каждый год, в осенне-весенние времена, и что высокая смертность от него, на самом деле, обычная смертность в такие периоды. Каждый вечер, когда мы собираемся во дворе, врачиха Нинка (у которой, кстати, уже вся родня переболела ковидом, к счастью, без летального исхода), непечатными словами кроет мировое правительство и не верит в защитные меры предосторожности. Часть населения дома на ее стороне, а часть, естественно, против. Я особо не вмешиваюсь, просто слушаю и наматываю на ус. Очень все это интересно, как народ реагирует на действительность. Когда же наступает самый пик, мы идем с поклоном к старцу Мирону, чтобы он нас рассудил малой кровью. И мудрость старца в том, что он всех оставляет при своем мнении и каждый думает, что прав он, а не его противник.
Молодец старик.
Есть у нас в телевизионном пространстве один старожил – Давид Акубардия. Очень колоритный персонаж, владеет малюсеньким телеканалом «Кавкасия», который уже 26 лет вещает в эфире. За 26 лет там ничего не изменилось, один и тот же антураж, одна и та же сетка передач и один и тот же ведущий, нестареющий Давид Акубардия. Синий костюм, который на нем, по-моему, тоже не менялся все эти 26 лет. Каждый вечер, в будние дни, у него поочередно бывают два посетителя, с которыми Давид ведет неторопливую беседу про жизнь и слезы и любовь. И кто бы у него ни сидел и что ни говорил, Давид никогда не спорит, а соглашается и искренне разделяет мнение, которое выражает его гость. Думаю, в этом есть своеобразная житейская мудрость, уметь соглашаться со всеми. Род проходит и род приходит, а Давид пребывает вовеки. Он, как наш старец Мирон, никогда не выйдет в тираж и, наверное, в этом есть его прелесть. Если какой-нибудь политик, которого уже списывают, но он не хочет списываться, желает высказать свое мнение, он идет к Давиду Акубардия, и милосердный Давид сажает того в свою крошечную студию, где уходящий политик выкладывает все, что у него наболело. А Давид ему кивает и называет его(ее) «правильным и хорошим человеком». Политику комфортно, и Давиду хорошо, и всем хорошо, кто смотрит его передачи. Хотя, как мне сказали, уже давно передачи Давида никто особо не смотрит, кроме Давидовых родственников, и близких и знакомых того политика, который у него в данный момент сидит.
Так вот, если Давиду в студию посадить противников и сторонников всеобщей вакцинации, то он согласится и с теми, и с другими. Не верите? Можно поэкспериментировать.
P.S. Думаете, я что-нибудь выдумываю, касательно жителей своего дома? Да ничего. Выдумать можно было бы и посмешнее. Все это – чистая правда. Единственное, имена изменены, дабы меня не побили.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
