В первые же месяцы «Грузинской мечты» проявилась одна неприятная черта правящей партии – ее лояльное отношение к религиозному фанатизму и пещерному национализму.
Черносотенная риторика, которая в период Национального движения казалась ушедшей в прошлое навсегда, после 2012 года вдруг зацвела новыми красками, и стало ясно: мнение о том, что приматы уже превратились в гомо сапиенс, оказалось значительно преувеличенным..
Попы-коррупционеры, черносотенцы, антизападники, гомо-исламо-турко-ирано-фобы, все, кто считает, что священную грузинскую землю надо закрыть на замок, окружить колючей проволокой, и не впускать инородцев вдруг, непонятно откуда, как черти из табакерки, вылезли на свет божий.
У нормальных людей такой безумный перекос в средневековье вызывал возмущение, в том числе и у вашего покорного слуги. Высказывались различные предположения о том, почему это происходит. Преобладающим было мнение, что «ГМ» платит по счетам, возвращая долги попам и националистам, которые многие годы рыли яму администрации Саакашвили.
Но – прошло 9 лет, и мы сейчас видим совершенно противоположную картину. Нынешняя ситуация в стране демонстрирует непреходящую мудрость главного, на века, лозунга Всемирной лиги тупиц, болванов и идиотов: «Заставь дурака богу молиться – он себе лоб расшибет».
Парадокс, но всевластье поповщины и засилье мелко-провинциального фашизма привело к прямо противоположным результатам, чем можно было бы ожидать.
В отношении церкви происходящие изменения незаметны невооруженным глазом. Их не показывает статистика, о них ничего не говорят рейтинги. Вроде бы все остается как было – доверие к церкви продолжает бить 90%-е рекорды, народ по-прежнему валит в храмы, целует ручки попам, ставит иконостасы в квартирах и офисах.
Но под этой благостной картинкой скрывается серьезная эрозия: еще никогда ГПЦ не была такой ослабленной как сейчас, и никогда ее влияние не падало так низко, как в последние годы.
В советское время церковь была модным местом – в эпоху официального атеизма, воцерковленность, в особенности среди молодых, была символом критического мышления и неприятия совковой идеологии. Соответственно, ходить в церковь было круто.
В 90-е, в годы всеобщего развала церковь была единственным местом, которое более или менее сохранило целостность и стабильность, а лично патриарх Илья Второй – единственным общественным деятелем, не погрязшим в грехах эпохи накопления первичного капитала.
Наверное, покажется невероятным, но пика своего могущества ГПЦ достигла в эпоху Саакашвили. Казалось бы, все должно было быть наоборот – в тот период власти пытались держать попов в узде, задабривая их деньгами и дорогостоящими машинами в обмен на молчание и лояльность.
Но идеологи ЕНД не учли, что имеют дело с институтом, который многие века безраздельно правил страной. В их понятии они владеют абсолютной истиной, и им положено и то и другое вместе – и деньги и власть… Популярность ГПЦ и патриарха в нынешнем виде, как ни странно, это продукт эпохи Саакашвили, когда церковь снова стала символом оппозиции и несогласия, на этот раз с космополитичной властью.
Кроме того, росту влияния ГПЦ и лично патриарха способствовали и пропаганда. Власть и оппозиция соревновались друг с другом в верноподданничестве церкви и лично Илье Второму – «Мы любим нашего патриарха!», «Мы тоже любим!», «Мы любим патриарха больше вас», «Нет, это бы любим церковь и патриарха так, что вам и не приснится».
В итоге два это фактора – оппозиционность большинства попов и исступленная пропаганда – привели к тому, что в период «ГМ» расцвело пышным цветом – всевластию Церкви.
Но, как известно, китайцы призывают сидеть на берегу реки и ждать пока по ней проплывет труп врага. Ни советская эпоха официозного атеизма, ни космополитичная эпоха Нацдвижения, не смогли нанести ГПЦ такого урона, как ее всесилие в последние 9 лет. Благодаря неудержимому росту аппетитов церкви произошло самое главное – десакрализация организованной религии.
Еще каких-то 10 лет назад вслух высказаться против ГПЦ и поставить под сомнение авторитет лично Патриарха, было немыслимой дерзостью, но сегодня это в порядке вещей. Патриархия из клуба неприкосновенных небожителей превратилась в обычное собрание грешников, на которых распространяются те же стандарты, что и на обычных смертных – их можно критиковать, их действия можно осуждать, на них можно собирать компромат. И никто при этом не будет визжать со всех сторон – «Как вы смеете такое говорить про церковь? Патриарх мудрый!!!».
Нет, не то чтобы верующих стало меньше, а общество окончательно настроено против ГПЦ – просто вера стала более спокойной, менее фанатичной, и более ритуальной. Снаружи этого не видно, но страна постепенно приближается к европейской модели религиозности – когда люди преимущественно соблюдают ритуалы, но по сути, на их мысли, образ жизни, и настроения церковь никакого влияния не имеет. Так, министерство ритуалов…
Нечто подобное, только быстрее и фундаментальнее, произошло и с пещерно-провинциальным фашизмом, который вознесся наверх благодаря ксенофобской риторике «Грузинской мечты» в период нахождения в оппозиции.
Антисламиизм и гомофобия были прекрасной стартовой площадкой для пропаганды, которая, казалось, ушла в прошлое… Но товарищам из «Грузинского марша» и прочих черносотенных контор позволили молиться, и они расшибли себе голову.
Что и следовало ожидать: сеять ненависть к иностранцам в стране, полностью зависимой от международного туризма, не очень умно. Да, люмпен-пролетариат, бездельники, паства, и рыночные торговцы довольны. А вот средний класс, сотни тысяч представителей которого сосредоточены вокруг туристической индустрии, вряд ли будут в восторге.
Патологическая агрессивность, угроза потери туристических потоков из азиатских стран, и индивидуальный, ничем не скрываемый кретинизм как большинства идеологов, так и рядовых членов фашистских контор – все это привело к тому, что они сами, совершенно безболезненно, без всяких усилий со стороны государства, они вернулись туда, где им место – в маргинальную нишу, оставив для себя единственную тему – «голубую угрозу», на которая подавляющему большинству населения совершенно наплевать.
Что ж. Не думаю, что «Мечта» в 2012 году давала свободу ксенофобам и погромщикам, исходя их такого далеко идущего замысла. Но получилось так, как получилось…
А может так и надо? Может это правильно – доверьте людям вырыть себе яму, и они сделают это куда более квалифицированно, чем любая силовая структура?
Не знаю, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос, но события последних лет наглядно показывают – дайте свободу человеческой тупости и она все сделает за вас.
