В Абхазии снова заговорили о грядущих отключениях электроэнергии. Депутаты Натали Смыр и Гарри Кокая рассказали «Эху Кавказа» о причинах возможных новых ограничений, а также прокомментировали позицию руководства страны и парламента по проблемам энергетики и способах их решения.
В социальных сетях и телеграмм-каналах пишут о возможных отключениях электроэнергии в ночное время, что является весьма необычным даже для Абхазии, привыкшей за последний год к серьезным ограничениям. В летнее время и осенью отключений раньше не было: ограничения были связаны только с сезонным падением уровня воды в Джварском водохранилище ИнгурГЭС, которая является практически единственным источником электроэнергии для республики.
РУП «Черноморэнерго» пока о подобной перспективе не информирует. Однако, как сообщили «Эху Кавказа» депутаты Натали Смыр и Гарри Кокая, вопрос энергетики обсуждался в парламенте на еженедельной рабочей встрече депутатского корпуса, и есть причины ждать введения ограничений.
«В сентябре или октябре все это выключится»
Натали Смыр не отрицает, что отключения электроэнергии возможны, но полагает, что они не начнутся раньше осени:
«Отключения связаны с перерасходом, рост потребления очень велик, наверное, к концу сезона будет выбрана вся положенная нам электроэнергия, все 40% от общей генерации ИнгурГЭС. Вероятность отключений будет очень велика. Сейчас начало курортного сезона, и делать это категорически нельзя, потому что будет отток отдыхающих. Для решения данной проблемы мы не видим каких-то эффективных мер со стороны исполнительной власти, идет постоянный рост потребления электроэнергии, и мы понимаем, что в сентябре или октябре все это выключится. Кто должен реагировать на эту ситуацию? Начнется опять переток. Я, например, знаю, что исполнительная власть изыскивает средства для покрытия задолженности по перетоку, который у нас был в этом году, но мне, как председателю комитета по бюджету, неизвестно, где эти источники и будут ли они вообще».
В свою очередь Гарри Кокая проиллюстрировал ситуацию цифрами:
«По киловатт/часам мы потребляем в год свыше 2 миллиардов киловатт/часов, но даже 2 миллиарда нам нельзя потреблять в рамках наших 40%. Мы превышаем лимит уже года два подряд. После 2020 года, когда майнинг вошел в активную фазу, у нас потребление стало выше 2 миллиардов киловатт/часов. У нас летом естественный прирост потребления в связи с курортным сезоном был всегда, но это был рост на 20-30%, а сейчас к этому добавился еще и майнинг. Потребление электроэнергии по майнингу ничем не меньше, чем по туристическому сезону. У нас превышение в сутки идет до 2 миллионов киловатт/часов, то есть, если мы обычно потребляем в сезон 6-7 миллионов киловатт/часов, то сейчас мы потребляем до 9 миллионов киловатт/часов. Эти 2 миллиона превышения – это и есть нагрузка по майнингу. Но технически невозможно передать столько киловатт, сколько нам нужно, по нашим старым и ветхим сетям».
Гарри Кокая уверен, что единственным выходом является жесткая борьба с майнингом:
«Наше видение расходится с видением исполнительной власти. Было озвучено, что нет никаких альтернатив тому, чтобы вернуться к веерным отключениям. На самом деле нужно усилить борьбу с майнингом, потому что борьба уже не ведется так активно, как в первое время. И единственное спасение – это жесткая борьба. Большой ошибкой было легализовать майнинг, теперь уже надо только бороться».
Парламент ужесточил ответственность за незаконный майнинг, говорит Натали Смыр, и теперь мяч на стороне кабмина:
«Мы ужесточили возможность контроля над этим видом деятельности, дав им карт-бланш в возможности регулирования, но нет никакого контроля. Все усилия по учету, контролю и жесткому пресечению этого вида деятельности просто сошли на нет. Они говорили о том, что парламент не хочет принимать законы, что парламент такой плохой, но парламент пошел на это и принял законы, теперь мяч находится на стороне исполнительной власти. И что происходит там? Ничего, ноль колебаний по шкале Рихтера».
Когда правая рука не ведает, что творит левая
Натали Смыр назвала целый ряд проблем, связанных с энергетическим кризисом. Помимо бесконтрольного майнинга, это еще и отсутствие достоверной информации у депутатов и общества о том, каким образом власть планирует их решать. Тем временем звучат заявления от имени руководства страны о необходимости инвестиций, за которыми стоит требование о продаже объектов энергетики.
Глава комитета по бюджету видит серьезную проблему в том, что разные ветви власти не координируют свою деятельность, а инвестиции в энергетику фактически приравниваются к продаже ее объектов:
«В государстве происходит следующее: правая рука не ведает, что творит левая рука. Каждая ветвь власти – сама по себе. Информация, которую получает парламент, откровенно говоря, неполная или недостоверная. Делать выводы мы не можем. Мы слышим заявления, что есть политическая воля в решении этого вопроса, но парламент боится. Президент озвучил, что нам необходимы инвестиции в энергетику, тогда возникает вопрос: слова «продажа» и «инвестиции» - это синонимы? Закон нам не запрещает вкладывать деньги и привлекать инвестиции в энергетику, тогда о чем мы говорим? О каких инвестициях или о продаже?»
В ответ на вопрос, что именно хочет у нас купить стратегический партнер (Россия), Натали Смыр предположила, что это могут быть передающие сети, но никакой конкретной информации у парламента нет:
«Передающие сети, но я могу говорить об этом только на уровне слухов. Если президент видит четко, что нам необходимы инвестиции в энергетику, дайте нам программу, мы почитаем. Кто против? Где программа? Как видит президент развитие энергосистемы Абхазии? Но мы же не понимаем, о чем идет речь. Нам говорят: хотят купить. Что будут продавать тогда? Что мы готовы продать, объясните нам? Говорят: сети, хорошо, говорят сети не нужны, мы построим параллельную линию, хорошо, согласна, но никакой документ в парламент не пришел, чтобы сегодня оперировать фактами и давать оценку. Дайте нам документ, на основании которого парламент сделает свое четкое заявление.
Е.З.: Вы эти вопросы ставили перед руководством?
Н.С.: Мы уже несколько раз говорили, покажите документ, что собирается делать наша исполнительная власть?
Е.З.: Что они вам отвечают?
Н.С.: Ничего не отвечают».
Где ежегодное послание президента?
Натали Смыр подчеркнула и тот факт, что президент еще ни разу не обратился к парламенту с посланием и не определил для страны направления развития, а о его «политической воле» депутаты узнают из СМИ и заявлений посла России в Абхазии:
«Когда мы говорим о политической воле президента и исполнительной власти, возникает вопрос: в России все понятно, политическая воля выражена в обращении президента к Государственной думе, к парламенту России, президент дал программу, в которой определены приоритеты и перспективы развития России. Мы второй год сидим и ждем. Из средств массовой информации мы узнаем о том, что посол России говорит, что есть политическое решение (правительства) и есть боязнь парламента, тогда покажите нам это политическое решение на бумаге, почему нам это говорит посол, а не президент нашей республики? Пусть президент обратится к парламенту с программой развития нашей маленькой страны. Программа выхода из сложившейся ситуации и экономического развития государства не представлена в парламент».
Депутаты уверены, что продажа объектов энергетики неминуемо приведет к повышению цен на электричество, а следовательно, и к повышению цен на многие товары и услуги. И идя на такой шаг, правительство должно быть в состоянии увеличить заработную плату гражданам соответственно росту цен, но все понимают, что таких возможностей у него нет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
