Ребята!
Я вам скажу, что старость – это не только проблемы со здоровьем и боязнь завтрашнего дня, это еще и слабость и неспособность справляться с тем, с чем раньше запросто справлялся. Я сейчас говорю не про интим и не про удаль молодецкую. Я говорю про элементарные вещи – типа поверхностного сна, одышки при подъеме вверх по лестнице, идущей вниз, и непереносимости тех мелочей, которые раньше переносил без всякого шума и пыли.
Особенно мне это стало понятно с наступлениями жары. Жара в Тбилиси – больше, чем жара. Даже имея дома кондиционер, прижимистые середнячки, вроде меня, стараются его не особенно беспокоить, дабы электросчетчик не перегревался бы.
Я всегда спокойно относился к жаре, и друзья и родственники мне завидовали. В самую ярую тбилисскую жару я спал с закрытыми окнами, так как укус комарья для меня был намного неприятнее, чем приятная духота. Проблем с жарой у меня не было – до определенного возраста. Теперь уже несколько лет, как я начал ощущать все тяготы и лишения жаркого времени года. Знакомый доктор, которого я часто беспокою идиотскими вопросами, сказал, что это понятное дело. Возраст дает о себе знать, и то, что раньше казалось мелочью, сегодня давит на сердце.
А тут еще и намордники в виде марлевых повязок! Слава богу, мудрое правительство с наступлением жары отменило регуляции ношения повязок на открытом пространстве – на улице, в рекреационных зонах, в зоопарке и т.д. Однако в закрытых помещениях маски носить обязательно.
Недавно в связи с необходимостью передвижения из пункта А в пункт Б я посетил микроавтобус, он же «маршрутка».
Теперь чуть-чуть предыстории. В 1984 году, летом, я после института был призван на срочную службу. Так называемую учебку, мне выпало пройти в городе Нахичевань, где стоял погранотряд. Я не был блатным, и потому меня отправили, наверное, в самую жаркую точку нашей тогда еще необъятной родины. Вернее, я не вовремя почесался и потому попал туда. Другие тбилисские призывники, кто тоже был призван в КЗакПО, вовремя дали на лапу и учебку проходили в Сухуми и в Батуми, и чувствовали себя на курорте. А я попал в Нахичевань.
Сказать, что там было жарко, – это будет неправда. Там было адски жарко. В тени было всегда за сорок градусов. Но кто же солдата-срочника, да еще и на первом месяце службы поставит в тень? Мы всегда находились на самом солнцепеке, где, как говорили опытные бойцы, температура зашкаливала за 50 градусов. Мы были похожи на рыбу, выброшенную на землю с полуоткрытыми ртами, с частыми вдохами-выдохами и мокрыми от пота. Иногда ребята, стоя на плацу, падали от жары в обморок. Почему я это вспомнил? А потому, что, сидя в «маршрутке», мне вспомнилась Нахичевань. Я, как законопослушный гражданин, марлевую повязку ношу во всех закрытых пространствах, даже в бане. И потому сидел я у окна и через повязку с трудом вдыхал в себя раскаленный воздух. Окна были открыты, но прохлады в салон это не вносило. Машина ехала медленно, так как были обычные тбилисские пробки, загазованность у нас жуткая, и, честное слово, несколько раз мне казалось, что мое сознание начинает от меня уплывать.
Согласно распоряжению Минздрава, во время пандемии кондиционеры в общественном транспорте не включают, дабы зараза не распространялась быстрее, чем это хотелось бы. Наши водители и так стараются летом не включать охладительные приборы, экономя на бензине в свою пользу, а тут государство само дало им полный карт-бланш. Я, в нарушение всех норм безопасности, когда никто в мою сторону не смотрел, тихонько спускал повязку с носа и пытался побыстрее надышаться. Но, как гласит молва, перед смертью все равно не надышишься, и это не очень помогало. Сидя в микроавтобусе, я вспомнил нахичеванские ощущения, и было это один в один. Разница в том, что тогда, 40 лет тому назад, я это переносил легче. Вот тебе и возраст, сын ошибок трудных.
На своей остановке я кулем вывалился из машины и с уважением посмотрел на водителя, который худо-бедно сидел в маске и продолжал править транспортом. На улице я содрал с лица проклятую повязку и поклялся больше общественным транспортом не пользоваться, пока не спадет жара.
Кстати, дорогое и уважаемое правительство пошло на новые послабления для своих граждан. Во время пандемии было выписано огромное количество штрафов за нарушение режима регуляции. И с барского плеча, дабы чем-то показать свою лояльность нервным людям, наша администрация простила штрафы тем, кто их не заплатил. Общая сумма варьируется в пределах 37 миллионов лари. Хорошее, конечно, дело, но как же те граждане, которые, как и я, уважают закон и, когда им выписывают штраф, бегут и оплачивают его? У меня был случай, я по рассеянности забыл надеть на улице маску, и бдительные полицейские меня остановили, пожурили и оштрафовали на 20 лари. Я поник душой и телом, но пошел и заплатил. Так вот, у меня вопрос, а как мне получить обратно свои деньги? Сосед мой, Сурик, набрал штрафов на 300 лари и не платил их. И ему простили. А я? Чем я хуже?
А хуже я тем, что безропотнее и законопослушнее, и, если мне скажут «беги», я бегу. На таких, как я, воду возят, а перед такими, как Сурик, расшаркиваются и извиняются, и прощают, и, если надо, поощряют, чтобы воду не мутили.
Так что торопиться не надо, как говорил товарищ Саахов. Кто не торопился, тот остался в выигрыше. Теперь сосед Сурик в очередной раз гордо глядит на меня, а я делаю робкие попытки напомнить государству про свои 20 лари. Но государство при виде меня дрожит и отворачивается.
И чем же тогда мое сердце успокаивается? А мое сердце успокаивается тем, что я сажусь за монитор и начинаю решать всевозможные заковыристые тесты на гениальность. Самое интересное, что в каждом тесте я получаюсь гением.
Хоть это утешает.
А потом я иду мыть посуду…
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
