Гей-тематика один-два раза в год традиционно становится главной в Грузии – остальные 363-364 дня о ней практически не помнят, но зато, когда вспоминают, адреналина выделяется столько, что хватит на весь оставшийся год.
Все время пытался разобраться в мотивации традиционалистов – откуда такое массовое помешательство на гомофобии? В реальной жизни подавляющее большинство представителей секс-меньшинств совершенно никак не беспокоят массовку, живут своей обычной жизнью и практически не выделяются в толпе. Они вращаются в определенной среде, в кругу достаточно образованных людей, для которых их сексуальная ориентация не является проблемой, соответственно, они свои предпочтения не сильно скрывают, хотя и не особенно афишируют.
Для подавляющего большинства грузин гомосексуализм – это совершенно абстрактная тема из параллельного мира, которая к их реальной жизни никакого отношения не имеет. Они могут прожить полжизни так, что ни разу не столкнутся с реальным, нетелевизионным геем. В повседневной жизни этой проблемы нет. Но почему же тогда она до сих не теряет актуальности в общественном пространстве, пусть и краткосрочной, периодической?
Почему традиционалисты, которые уступили все на свете, именно в этом, по сути, малозначительном вопросе проявляют настоящую одержимость? Вероятно, все дело в том, что «голубая угроза» – это последний бастион советско-грузинского традиционализма.
Надо понимать, что прошедшие 30 лет стали настоящей катастрофой для унаследованного от позднего СССР образа жизни и системы ценностей, которую принято считать «истинным грузинством». Сторонники этого взгляда на жизнь последние десятилетия вынуждены смотреть, как все, что для них имело значение, рушится под влиянием новых реалий.
«Грузинский образ жизни» оказался совершенно неработоспособной, недееспособной системой ценностей, которая обречена на историческое поражение. Традиционалисты с ужасом смотрят на то, как женщины, которым, по их понятиям, место на кухне, постепенно берут свою судьбу в собственные руки. В стране, где 20 лет назад участницы конкурсов красоты выходили на сцену укутанные до пят, сегодня молодежь спокойно ходит в коротких шортах…
Традиционалисты, которые были мейнстримом всего 30 лет назад, сегодня откатились в маргинальную нишу – их мнение никого не интересует, и большинство современных грузин живут так, как считают нужным сами, не оглядываясь на мнение соседей и родственников.
Совковые традиционалисты с ужасом смотрят в телепространство, где обсуждаются вопросы, которые они стесняются поднимать даже на кухне. Табуированных тем не осталось, в последние годы рухнули оставшиеся бастионы всеобщего молчания – проблемы сексуальных меньшинств и церковь. Неприкосновенных фигур не осталось – негативные мнения открыто высказываются даже в отношении главной иконы традиционализма – патриарха Илии Второго.
Еще 10 лет назад такое было немыслимо, но сегодня уже является нормой. И вот сидит себе грузинский националист, безропотно наблюдая за тем, как одна за другой умирают священные коровы традиционализма. Более того, и гомофобия стала менее ожесточенной – даже те, кто активно протестует против ЛГБТ-марша, не отрицают самого права на существование нетрадиционной сексуальной ориентации. Их главный лозунг – «Делайте что хотите, но не демонстрируйте нам». Немалое достижение для страны, в которой 50 лет господствовали уголовные понятия.
И вот в этой ситуации сдачи на всех фронтах от ретроградов требуют совершенно уж невозможного, немыслимого и абсурдного для них: признания того, что однополая любовь – это норма жизни.
Признание это означало бы последний гвоздь в гроб грузинского национализма. Поэтому именно в данном вопросе они уперлись, как Красная армия под Сталинградом: отступление для них означает полный и бесповоротный отказ от основ собственной идентичности. Вот в чем секрет такой актуальности этой, вроде бы второстепенной проблемы.
В данном случае я оставляю за скобками такие стороны этого вопроса, как политический интерес, стремление Церкви укрепить сильно пошатнувшийся авторитет и стремление пророссийских сил использовать эту тему для нагнетания антизападных настроений. Все это, конечно, имеет место, но все было бы неважно, если бы гей-вопрос не стал для традиционалистов последним фронтом борьбы за сохранение «грузинской идентичности» в их понимании.
Не могу не сказать пару слов и о противоположном лагере. Лично я не являюсь противником гей-марша, и если бы это зависело от меня, то он прошел бы совершенно тихо, без какого-либо ажиотажа. Однако сейчас я говорю с точки зрения государственности, которой приходится ходить по краю пропасти. Прозападная ориентация страны сейчас подвергается жестким нападкам, и главный аргумент грузинских «евроскептиков» – «Запад хочет превратить нас в гомосексуалистов».
Грузинские традиционалисты и попы с нетерпением ждут ежегодного объявления ЛГБТ-марша, который реально не дает им возможности просто тихо лечь в уголке и умереть своей смертью. Никто не делает для поддержания живучести грузинского мракобесия столько, сколько гей-активизм. Понимаю, что происходит это невольно, однако факт, что происходит, и это никак нельзя не учитывать.
На данном этапе считаю проведение гей-маршей преждевременным – бежать впереди паровоза не всегда продуктивная идея, и она не приносит никакого результата, кроме усиления мракобесия и роста гомофобной агрессии в Грузии.
Гей-сообществу в стране есть что предъявить миру: из абсолютных изгоев они превратились в полноценных граждан и сумели снизить до минимального уровня гомофобию в стране. Если еще 15 лет назад на вопрос, «как поступать с гомосексуалами», основной ответ был бы чем-то в духе «сжечь живьем», то сегодня в 99% случаев ответ будет тот, что был указан выше, – «Пусть живут, как хотят, но не демонстрируют».
Это прогресс, который никак не получится игнорировать, и, на мой взгляд, сегодня главным лозугном гей-сообщества должно быть «Не навреди».
Грузия сегодня не готова к гей-маршу, и негативный результат беготни впереди поезда мы видим воочию: Тбилиси отдан на растерзание мародерам, церковь снова на коне, и чтобы снизить ее влияние хотя бы до уровня 4 июля, понадобятся годы. Куча времени потеряна, и мы снова вернулись туда, где были восемь лет назад.
Вот что получается, когда вначале делают, а потом думают. И вопрос – стоило ли оно того?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
