Подлинный гуманизм означает прежде всего справедливость.
В. А. Сухомлинский
Как хочется вырваться из этого круга, соскочить с карусели, перестать ходить по камере и вместо всего этого кошмара окунуться в волшебный мир музыки, поэзии, искусства, утренней гимнастики и эзотерики. Но не получается.
Все очень плохо, и конца не видно. Я довольно терпеливый человек. На меня никогда не давил рев толпы, топот марширующих ног, выкрики с мест и призывы строиться. Не давил до недавнего прошлого, и я думал, что мне все по барабану. Но, оказывается, всему есть предел, моя чаша терпения уже полна до края, и иногда очень хочется накрыться одеялом, крепко зажмуриться, заткнуть уши берушами и надеяться, что наконец пронесет. По-ребячьи думается, что, когда откроешь глаза, скинешь одеяло и вытащишь из ушей затычки – будет все по-другому и Бяки уйдут, и Буки уйдут, и все монстры исчезнут. Но они не исчезают! Хочется поделиться с миром какими-то отстраненными мыслями, а перо все равно само выводит политические впечатления, страсти и ужасы будних дней. И не будних тоже. Теперь, в условиях злой пандемии, грань между буднями и выходными днями стерлась. Все едино, и суббота начинается в понедельник.
Вот хотел бы я поговорить о милосердии, но… не знаю, получится ли. В романе братьев Вайнеров «Эра милосердия», по которому был снят культовый фильм «Место встречи изменить нельзя», Глеб Жеглов спорит с Михал Михалычем, соседом Шарапова по коммуналке. Михал Михалыч убежден, что преступность победят не карательные органы, а человеколюбие, милосердие. Именно тогда Жеглов и произносит свое знаменитое «Милосердие – поповское слово». Произносит, естественно, осуждая Михал Михалыча и его представления. Милосердие – слово действительно поповское, церковное, евангельское. Когда я был молод и красив, то мне казалось, что в словах Михал Михалыча есть посконная правда и милосердие способно на чудо. Что любовь и терпение может исправить уродство, если не физическое, то хотя бы душевное и ментальное. Однако современная жизнь диктует свои суровые правила.
У нас последнее время много говорят о милосердии, и это, естественно, касается дела нашего третьего президента Михаила Саакашвили. Михаил первого октября сел в тюрягу и сразу объявил голодовку. Странная эта голодовка, со всякими добавками, с кашками-малашками, с соками и витаминами. Так бы и я поголодал, согнал бы вес, но у меня нет возможности питаться такими дорогостоящими продуктами. Кашки эти, они дорогущие. Но сейчас я не про это. Многие граждане, как это и следовало ожидать, начали проявлять слезливую жалость к Михаилу. Я говорю не про оголтелых членов его секты, а про нормальных людей. Жалость и милосердие сидит в наших людях, мы же народ южный – живем страстями, а не рассудком. Я тоже человек южный и склонен к эмпатии, и «досадно мне, когда невинных бьют» (Высоцкий). Но, кто тут невинный? Михаил?
Прошло более сорока дней после ареста Саакашвили. И во мне нет ни капли сочувствия, ни йоты милосердия по отношению к этому субъекту. Неужели я совсем очерствел, огрубел, окаменел, что слыша, как ему там, за решеткой «тяжело», никакая доля сочувствия во мне не шевелится? А я ничего не испытываю к нему, кроме… нет, это не злорадство, это чувство справедливости, которая рано или поздно, но все-таки настигла «героя».
Сейчас, после его долгожданного ареста многие пострадавшие от его правления продолжают рассказывать мне про такой беспредел, который творилось при нем, что Калигула позавидовал бы. Я даже не говорю о «четырехстах сравнительно честных способов отъема денег» у бизнесменов, которые практиковались в Грузии. Сейчас не про это, а про тюрьмы, в которых царили средневековые ужасы. Подобную информацию я знаю из первых рук, и у меня волосы вставали дыбом, когда я это слушал. Кто-то заявил, что «Миша, мол, не знал, что творилось в пенитенциарных заведениях и потому он тут не причем». Это принимается как оправдание – «Не знал, значит, невиновен». Если правитель не знает, что творится в его стране, тем паче, в местах заключений, где сидят самые бесправные, а это значит, незащищенные граждане его страны, то какой он, к черту, хороший правитель? Гнать надо такого, что и сделали в 2012 году. Напоминает примерно такую же сентенцию – «Сталин не знал про все беззаконие, зато он выиграл войну». Какой кровью Сталин выиграл войну, это другая тема, но он ее хотя бы выиграл. А это наш номер третий войну позорно проиграл, но все равно с поля поражения он вернулся победителем.
А теперь от меня требуют, чтобы я его пожалел. А за что жалеть? Что, он извинился, покаялся, признал свои ошибки? Если бы он хотя бы извинился, покаялся, встал бы на колени, тогда, может быть, что-то и екнуло бы у меня в груди, хотя гарантии не даю, скорее, не екнуло бы. Но о каком прощении и покаянии идет речь, когда он и его клевреты даже сейчас, не будучи во власти, грозят всем несогласным с ними будущими карами? Почему его клика думает, что угрозами и руганью они заставят их полюбить? Или они просто пугают нас? Хотят, чтобы мы, испугавшись, сделали все по Мишиному велению, по ихнему хотению. Дудки! Нас испугать трудно, мы пуганные. Тем более что я очень надеюсь, нынешняя власть рано или поздно более принципиально подойдет ко всем таким выходкам, ко всей грязи, всего словоблудия, которое почему-то, нонеча, зовется «свободой слова».
Так что никакого милосердия я не испытываю. Сам Михаил Саакашвили, будучи во власти, издал клич «Нулевая толерантность, всех в тюрьму!» И очень хочется, чтобы этот его призыв нынешняя власть начала бы осуществлять ко всем, кто нас уже достал. Да, сердцем хочется, но умом понимаю, что так делать нельзя. Скажу банальность: под нулевую толерантность, под горячую руку могут попасть простые зеваки. А нарушив один раз закон, государство потом может войти во вкус, как это произошло с нашим «маячком демократии» Саакашвили. Поэтому закон – превыше всего, и никаких двойных стандартов. Одинаково суров он должен быть и к «националам», и «мечтателям», и беспартийной прослойке интеллигенции. Хотя где сейчас настоящая интеллигенция?..
Светлана Алексиевич за книгу «У войны не женское лицо», в которой она собирала рассказы женщин, прошедших ВОВ, получила Нобелевскую премию. Я очень хочу, чтобы кто-нибудь из пишущих наших деятелей тоже собрал бы в одну книгу все те ужасы, которые рассказывают люди, прошедшие саакашвилевские застенки. Думаю, нобелевка была бы обеспечена. И на всем этом фоне так издевательский звучат вопли его сторонников, что третьего президента убивают в тюрьме.
От сумы и от тюрьмы никто не должен зарекаться, и есть у меня мечта: если я, не дай, конечно, бог, попаду в тюрьму, я бы очень хотел оказаться в таких условиях, в которых находится сейчас наш номер третий президент. Ничем не хуже голландской или норвежской тюрьмы.
А надо было посадить в тюрьму его же режима, вот это было бы по справедливости.
Око за око, зуб за зуб.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
