2021 год стал для Абхазии настолько неудачным, что охарактеризовать его можно одной короткой фразой – «крах всех надежд». Мартиролог наших страданий выглядит настолько удручающе, что в состоянии загнать в депрессию даже безнадежных оптимистов. Высокие показатели заболеваемости и смертности от пандемии COVID-19, энергетический кризис, долги перед пенсионерами и внешние долги государства, повышение цен буквально на все. Завершает этот перечень авторитарный стиль управления страной, раскол в обществе и в структурах власти.
Все эти проблемы обсуждаются в обществе, предлагаются различные варианты решения. Но курс власти не оставляет вариантов для позитивного сценария и стабилизации внутриполитической обстановки. Очевидно, что нас ждет новый год со старыми проблемами, насыщенный митингами и акциями протеста, которые наложатся на тяжелейшее социально-экономическое состояние страны.
Но от общего к частностям. Итогом митинга оппозиции 21 декабря стала резолюция, в которой содержится несколько требований: инициировать предусмотренную законом процедуру отстранения президента от власти через парламент; заморозить все энергетические, имущественные и внешнеполитические инициативы президента на период действия процедуры отречения от власти; внести изменения в Конституцию, предусматривающие переход к смешанной системе выборов, и продлить действие шестого созыва парламента пока не будет принят этот закон; внести изменения в Конституцию об упразднении должности премьер-министра; внести изменения в Конституцию об обязательной процедуре утверждения парламентом членов правительства.
Я начну с сомнительного (на мой взгляд) пункта резолюции об инициировании процедуры отстранения президента от власти через парламент. Аналогичное требование впервые прозвучало в январе 2004 года, когда «Амцахара» (тогда не партия, а общественное движение) потребовала от парламента принять закон об импичменте, чтобы лишить полномочий президента Владислава Ардзинба. Затем «Амцахара» пришла к власти «другим путем», и даже спустя 17 лет закон так и не был принят. Все, чем можно руководствоваться, – это Конституция. А по ней обвинить президента можно только в том, что он не может сделать по определению – изменить конституционный строй, распустить или приостановить деятельность других законно избранных органов государственной власти. Или еще – нарушение президентом присяги. Но нарушение присяги предполагает «кару народа и Всевышнего», и мне сложно понять, как это вписывается «в процедуру» отстранения президента от власти. К тому же, может быть, все, что мы видим, и есть «все его силы и ум» для служения родине и народу? Ну, нет у человека других сил, что тут скажешь? Только то, что надо было думать, когда голосовали.
Парадоксальность всех остальных требований оппозиции заключается в том, что все они являются обещаниями кандидата в президенты Аслана Бжания. По сути, оппозиция озвучила предвыборную программу Бжания и потребовала приступить к ее реализации. В период своего кандидатства нынешний президент высказывал недовольство существующей системой власти, говорил о необходимости сокращения численности государственного аппарата, перераспределения полномочий между парламентом и президентом, и поддерживал идею о переходе на смешанную систему выборов.
То есть получается, что мнение оппозиции и власти сошлись на все сто процентов, и мы на стадии глобальной стабилизации внутриполитической ситуации в стране. Но тогда почему защитники президента возмущены тем, что оппозиция «внедрит» (прямо как агентов вражеской разведки) смешанную систему выборов. Почему они против того, что парламент будет «утверждать членов правительства»? Это цитаты из заявления партии «Айтайра». А ведь в 2003 году глава этой организации Леонид Лакербая (находясь в оппозиции) считал, что существующая вертикаль власти приведет к непредсказуемым процессам и такими полномочиями президент «просто удавится». Похоже, что предсказания лидера «Айтайры» сбываются, но теперь он почему-то против перераспределения полномочий и смешанной системы выборов.
Все понятно: как только оппозиция становится властью – декорации меняются. И я, порой, натыкаясь на заявления оппозиции и власти в разные исторические периоды, не могу отличить их друг от друга. Так что дело не в «Айтайра» и «Амцахара» – они только озвучивают мнение президента, который не готов к реализации своих предвыборных обещаний даже под давлением оппозиции. Потому что смысл нахождения Аслана Бжания у власти заключен в инициативах (антигосударственных, по моему мнению), которые оппозиция предлагает заморозить как не соответствующие интересам страны – энергетические, имущественные и внешнеполитические: продажа энергетики, приватизация объектов иностранцами, предложения «поделиться суверенитетом» и так далее. А демократизация, перераспределение полномочий, выборы по смешанной системе и даже принятие закона об импичменте могут стать препятствием для реализации этих проектов.
И напоследок цитата от Аслана Бжания, где он, по сути, описал историю своей нелегитимности: «Легитимность – это согласие народа с властью, это ситуация, при которой народ или акторы, которые определяют политическую картину, согласны с решениями, принимаемыми властью. То есть, чтобы реализовать решение, не требуется дополнительное усилие».
Интересно, наш президент помнит все, что он успел наговорить, когда шел к власти?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
