В воскресение, 26 декабря, президент Южной Осетии провел предновогоднюю встречу с жителями Ленингора. Последний раз он был в районе два года назад, 26 декабря 2019 года. Тогда ленингорцы обвинили Анатолия Бибилова в том, что он взял их в заложники и не выпускает даже на лечение. Чем закончилась встреча в этот раз?
План новогодних мероприятий Анатолия Библова в Ленингоре выглядел примерно так: открытие новогодней елки, раздача подарков детям, пришедшим приветствовать президента, затем визит в детский дом – поздравления, подарки после вручение нового реанимобиля коллективу районной больницы, и завершающее мероприятие – встреча с жителями района в местном доме культуры.
Поприветствовав собравшихся, Анатолий Ильич предложил ленингорцам задавать ему интересующие их вопросы. По словам гражданской активистки Тамары Меаракишвили, все в зале знали главный вопрос, ради которого люди пришли на встречу: когда откроют пункт пропуска «Раздахан» и возобновят свободное передвижение через границу, как это было до сентября 2019 года? Но его почему-то никто не стал задавать, вопрос как будто застыл у людей на кончике языка, говорит Тамара Меаракишвили:
«Бибилов поздравил присутствующих в зале с Новым годом и предложил задавать ему вопросу. Но все молчали, как будто ждали, что кто-то задаст вопрос вместо них. Тогда Бибилов сказал: «Хорошо, раз так, я сам задам президенту вопрос. Уважаемый Анатолий Ильич, откроется у нас дорога на Грузию?» Присутствующие в зале начали смеяться, пока президент не ответил на свой же вопрос: «Нет, не откроется. Я вам в прошлый раз сказал, при каком условии она может открыться: если власти Грузии уберут от Цнелиса свой полицейский пост». Люди молчали. К этому президент добавил, что перед встречей ему советовали пообещать ленингорцам открыть дорогу, чтобы они за него проголосовали. «Врать не буду, – сказал Анатолий Бибилов. – Можете за меня не голосовать. «Раздахан» не открою, пока не уберут Цнелисский пост. Вы бы видели, в каком месте они его поставили. Какой смысл в этом был? Они же знали, что у нас будет ответная реакция. Почему они не подумали о вас?»
За несколько дней до приезда Анатолия Бибилова в районе распространились слухи, будто президент откроет границу на один месяц, как это было после прошлого визита 26 декабря 2019 года. Тогда ленингорцы пожаловались ему, что из-за закрытой границы они не могут выехать на лечение, а старики, у которых единственный источник доходов – это грузинские пенсии, остались без средств к существованию и вынуждены побираться. После новогодних праздников Анатолий Бибилов на один месяц открыл границу для стариков, чтобы они могли получить пенсии. Видимо, по аналогии с прошлой встречей люди предположили, что и в этот раз он пойдет на уступки. Отсюда и слухи…
Но в этот раз президент объяснил, что с 2019 года, когда они начали этот разговор, многое в жизни ленингорцев изменилось: все желающие получили паспорта и югоосетинские пенсии, и он больше не видит причин для смягчения позиций:
«Президент говорил собравшимся, что у них прекрасные пенсии и зарплаты. «Есть такие в Грузии?» – спрашивал Бибилов. На самом деле, нет в Грузии ни таких зарплат, ни пенсий. У нас нянечка в больнице получает больше двадцати тысяч рублей, причем, не перетруждаясь, при пяти в среднем госпитализациях в месяц. Это примерно девятьсот лари – зарплата грузинского врача с хорошей загруженностью. Анатолий Бибилов сказал присутствующим, что они привыкли жить в Грузии с родными, а дорога в Ленингор им нужна только ради денег. В этом смысле он прав – у многих именно такая мотивация. Бибилов спросил, почему они не хотят переехать сюда со своими семьями. Или если вы хотите, чтобы дорога открылась, почему ваши родные не поднимают этот вопрос перед правительством Грузии? Они, видимо, там боятся выступать, говорил президент, видимо, там за это сажают... Потом он вернулся к старым темам: вы не хотите признать агрессию Грузии в отношении нас и т.д.
– Это был жесткий разговор?
– Нет, нет, он не был жестким, наоборот, вел себя свободно, шутил, цитировал грузинские пословицы. Не чувствовалось в нем никакого напряжения, как будто у него только начался второй срок. На это не только я обратила внимание».
Встреча продолжалась около двух часов. За все это время вопрос задали человека три-четыре, причем это были частные жалобы на местных чиновников. Тамара Меаракишвили тоже воспользовалась возможностью, чтобы задать Бибилову вопрос о себе: когда наконец в отношении нее прекратиться уголовное преследование.
За пять лет, пока она находится под следствием, судебные инстанции трижды выносили решение о ее невиновности и необоснованности преследования со стороны прокуратуры, но дела до сих пор не закрыты, гражданская активистка до сих пор, по сути, находится под домашним арестом, у нее изъяты документы. Говорит Тамара Меаракишвили:
«После моего вопроса Анатолий Ильич позвал генпрокурора Магомеда Багаева, он сопровождал президента в поездке. «Магомед, ну что вы делаете, – сказал президент. – Верните человеку паспорт и, вообще, разберитесь с делом Меаракишвили». А в конце разговора сказал мне: «Я думаю, скоро все будет хорошо».
По словам Меаракишвили, после встречи с президентом пользователи из Церовани подняли волну возмущения в социальных сетях. Они сочли недостойным поведение земляков, которые вместо того, чтобы ставить перед президентом вопросы, касающиеся всех ленингорцев, принялись хлопотать за личные интересы:
«Имени не называли, но, наверное, имели в виду и меня. Писали, как я посмела не вспомнить о них, что они разлучены с близкими, не могут приехать в свой дом, навестить родные могилы... Но мне кажется, Бибилов им ответил вчера. Я не говорю, чтобы они обратились с требованием убрать пост. Но я в течение двух лет опубликовала несколько отрытых писем к премьер-министру и через грузинские СМИ обращалась к властям: сделайте хоть что-то. Что-нибудь придумайте – уступку или давление, придумайте что-нибудь, чтобы нам дорогу открыли. А пока мы видим только обещания, мол, мы все сделаем, и заявления, что они жестко поставили вопрос на МПРИ об открытии дороги. Все это ничего не решает. Абсолютно ничего».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
