Вчера РУП «Черноморэнерго» объявило о том, что в связи с высокими нагрузками на подстанцию «Сухум-1», которая обслуживает около половины энергопотребляющих объектов столицы Абхазии, с 5 января на них вновь вводятся веерные отключения электроэнергии. Отключения делаются по часу с 17.00 до 24.00 на семи участках города.
Напомним, что с 21 декабря прошлого года большая часть Абхазии получает переток электроэнергии из России из-за дефицита электроэнергии в республике в связи с понижением уровня воды в водохранилище ИнгурГЭС и повышенного потребления. График веерных отключений электроэнергии был с того дня повсеместно отменен, но отключения происходили в случае возросшей нагрузки на электросети.
Многие энергопотребители, которых теперь вновь вернули к веерному графику отключений, встретили эту новость с удовлетворением, так как считают, что это лучше, чем внезапные, посреди дня, отключения на неизвестное время, к которым энергетики прибегали из-за критического перегрева электролиний. (Впрочем, с графиком, тем же самым, который действовал до 21 декабря, кому как повезло: тем, у кого электричество отключают с одиннадцати до полуночи, можно, например, просто ложиться спать, гораздо неудобнее тем, у кого отключают в шесть, семь вечера…) Но большинство интернет-комментаторов увидели здесь повод для очередного выплеска негатива типа: «Достали уже с этим светом! Пусть все свои майнинг-фермы выключат. Кто-то себе полный карман денег делает, а простой народ должен страдать, имейте совесть, люди!»
Очень бурным на сей раз оказалось обсуждение в абхазском сегменте соцсетей очередного, уже, казалось бы, привычного интервью местному СМИ гендиректора ИнгурГЭС Левана Мебония – о том, как работает электростанция с учетом объемов ежесуточного притока воды в Джварское водохранилище. Со дня начала перетока электроэнергии из России высоковольтные линии «Шешелети-1» и «Шешелети-2» продолжают питаться от ИнгурГЭС и перепадной ГЭС-1. Эти линии обеспечивают электричеством Очамчырский, Гулрыпшский и Гальский районы.
«Сейчас приток воды составляет около 40 кубов, что позволяет вырабатывать примерно 2,5-3 миллиона киловатт-часов в сутки. До перетока было от 9,5 до 10 миллионов киловатт-часов, – отметил Мебония. – Для зимнего периода такой объем притока воды неплохой, но в случае если уровень в Джварском водохранилище снизится до 414-415 метров (над уровнем моря), то работу ГЭС, скорее всего, придется остановить. Если объемы потребления в той части Абхазии, которая сейчас получает электричество от ИнгурГЭС, останутся прежними, то ничего не будем останавливать и будем работать дальше».
Не будем останавливаться на комментариях тех, кто, такое ощущение, впервые услышал о данной проблеме – регулярного падения уровня воды в водохранилище (а она более давняя, чем засилье майнинг-ферм в Абхазии): «Вода у них просто не держится, трещина огромная, наверное? Кто нам скажет правду?» А также тех, кто путает прошлогодний капитальный ремонт деривационного тоннеля ГЭС («вроде ремонтировали только»; «После ремонта опять утечка воды – значит, ремонт не был сделан где нужно») с проблемой уровня воды в водохранилище. Нашлись комментаторы, которые стали таким растолковывать: «Зимой всегда уровень падает, весной, после таяния ледников в горах, прибывает. Это каждый год так». Позже тот же пользователь добавил: «Это природное явление. Исправить можно было бы при помощи Худонской ГЭС, которая находилась бы выше по течению и могла сбрасывать Джварскому водохранилищу свою воду, но этот проект заморожен из-за протестов населения Сванетии». Кто-то посетовал на глобальное потепление, из-за которого уменьшаются ледники в горах…
А один из комментаторов саркастически написал: «Давайте все вместе подойдем к этому Джварскому водохранилищу и поплачем! Наполним своими слезами и поднимем уровень воды в нем! Что мы можем еще сделать для него? Хотя, может, проложить трубу от Ингура, по которой пустить воду в это водохранилище? Неужели нет никакого инженерного решения проблемы Джварского водохранилища?»
Сегодня «Эхо Кавказа» связалось с сотрудником Института экономики и права Академии наук Абхазии Ахрой Аристава, и он отметил:
«Дело в том, что с самого начала, когда строилась ИнгурГЭС, это было известно. И как стопроцентно круглый год работающая станция она даже не планировалась. Энергосистема СССР была, и все станции в единую систему вписывались. Сейчас, когда единой энергосистемы нет, естественно, это стало проблемой. Надо строить новые мощности, все это планировать в Закавказье, так скажем».
Но потом наш разговор перешел в привычное сейчас в Абхазии обсуждение путей борьбы с рукотворной проблемой в электроэнергетике – подпольно работающими майнинг-фермами. На днях немало пользователей «Фейсбука» в Абхазии перепостило и активно обсуждало следующую информацию. Для поддержки местного населения власти Грузии предоставляют жителям горного региона Сванетия бесплатную электроэнергию, а предприниматели там могут пользоваться электричеством по сниженным, льготным тарифам. В итоге из-за чрезмерной активности майнинг-ферм местные ЛЭП перестали выдерживать загрузку, и власти приняли решение подавать электричество по графику. Неделю население митинговало, после чего сванские майнеры отправились в церковь и поклялись на иконе Святого Георгия, что отключат все действующие майнинг-фермы в регионе. Однако, по сообщениям СМИ, электропотребление там не снизилось ни на киловатт-час… Аристава говорит:
«Да, видите, даже религию подключили. Действительно, серьезный кризис. Это не только у нас, в Китае тоже целые города по несколько часов отключают (из-за криптодобычи). В прошлом году предупреждали многие серьезные предприниматели в мире и политики, что это перспективы не имеет, что слишком большое потребление электроэнергии забирает система биткоина и что-то надо с этим делать».
Сейчас, сказал он, власти Абхазии запретили, как известно, и деятельность майнинг-ферм, и импорт оборудования для них. И продолжил:
«Вот сейчас, допустим, на таможне запрет на ввоз. Но открыто висят объявления на официальных интернет-ресурсах: пожалуйста, заказывайте, привезем… Получается, что все это не работает. Конечно, он маленький аппарат, мало места занимает. Ради справедливости надо сказать, что у таможни нет необходимых условий, чтобы стопроцентно иметь возможность досматривать все эти грузы. Были в разные годы попытки это делать – не из-за майнинга, а вообще, но это закачивалось пробками, очередями…»
Примечательно, что если год-полтора назад ненависть к криптодобытчикам казалась в Абхазии всеохватной, то сейчас тональность очень многих активистов соцсетей изменилась. Ахра Аристава считает:
«Дело в том, что сейчас население у нас уже разделилось на две части – у кого есть майнинги, и у кого их нет.
– Практически так и есть.
– У нас по разным поводам расколы в обществе возникали, по этому вопросу тоже уже почти расколоты…
– Ну, надо только добавить, что есть и такие, кто не имеет, но хочет иметь. Так что тут такая граница размытая.
– Но ни моя семья, ни братья, ни сестры, ни двоюродные, этих майнингов не имеют, и мы не можем понять, почему наши дети должны по несколько часов сидеть без света и тепла».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
