В Южной Осетии кандидаты в президенты в ожидании очередного испытания. На сей раз они должны сдать диктанты и устные экзамены по русскому и осетинскому языкам. Дата их проведения пока не объявлена, известно только, что претенденты на пост президента должны получить оценки до 15 марта, когда ЦИК обязан объявить имена зарегистрированных кандидатов и дать старт предвыборной агитации. Неудовлетворительная оценка означает отстранение кандидата от выборов, поэтому избирательные штабы болезненно реагируют на анонимные публикации в соцсетях о том, что экзамены будут нечестные.
В Южной Осетии разгорается скандал вокруг предстоящих экзаменов для кандидатов в президенты. Эту обязательную для претендентов проверку на владение государственными языками проводит специально созданная ЦИК лингвистическая комиссия по русскому и осетинскому языкам.
Накануне в социальных сетях появились анонимные публикации о готовящихся махинациях. По утверждениям авторов, экзамены будут нечестными. Якобы кандидатов поставят в неравные условия, они получат разные по сложности персональные задания в закрытых конвертах. По утверждениям анонимов, цель аферы – отсеять наиболее популярных претендентов в интересах «одного известного нам кандидата, обладающего всеми административными ресурсами». Понятно, что авторы публикаций намекают на президента Бибилова.
На эти обвинения ответила одна из организаторов экзаменов – профессор югоосетинского университета Зоя Битарти. В интервью информагентству «Рес» она выразила возмущение по поводу распространенных в социальных сетях слухов о том, что якобы президент Анатолий Бибилов требовал от нее поставить двойки некоторым конкурентам на предстоящих выборах. Битарти еще раз подчеркнула, что сам регламент испытаний исключает возможность каких бы то ни было злоупотреблений и потребовала призвать к ответу клеветников.
Кандидаты пока воздерживаются от публичных комментариев, но те из них, с кем удалось связаться, сообщили «Эху Кавказа», что будут настаивать на одновременных экзаменах и одинаковых для всех заданиях. По мнению претендентов, это единственный вариант, при которых у них не возникнет подозрений в нечестной игре, и единственный способ избежать кризиса, потому что кандидаты и их сторонники могут и не принять поражения, если условия экзамена им покажутся сомнительными.
По мнению правозащитника Фатимы Маргиевой, у претендентов и тех, кто их поддерживает, есть основания для сомнений. Экзамены проводятся с 2012 года, и у нее, как у педагога, возникали вопросы к объективности оценок. Говорит Фатима Маргиева:
«Были такие случаи, когда было очевидно, что кандидаты не способны сдать экзамен по осетинскому языку, но они успешно проходили испытания. То же и с русским языком. Так что объективность экзаменов вызывает большие сомнения.
– И что с этим делать?
– Процедура должна быть прописана досконально. Вплоть до того, что, кто, почему и как может принимать участие в комиссии, в какой форме будет проходить экзамен, могут ли следить за соблюдением процедуры наблюдатели… То есть там все должно быть учтено, все понятно и прозрачно, потому что закон о выборах прописан в Конституции, и там не должно быть самочинства».
По мнению политолога Вячеслава Гобозова, единственная возможность снять напряжение и избежать возможных потрясений – это отменить экзамены как незаконное мероприятие:
«В нашей Конституции не прописана степень владения языком, не как в Конституции Казахстана, где указано требование в совершенстве владеть языком, или как в абхазской – свободно владеть. И это само по себе является основанием для того, чтобы не устраивать все эти идиотские экзамены.
– А как тогда проверить кандидата на владение государственными языками?
– Никаких проверок быть не может по одной простой причине: человек, не владеющий государственными языками, просто не сможет говорить со своими избирателями. Эту процедуру выдумали сразу после выборов 2011 года. Сначала без всякого законодательного обеспечения – Центральной избирательной комиссии вздумалось, и она ввела экзамены на повторных президентских выборах в 2012 году. А потом уже эту норму заложили в конституционный закон «О гарантиях избирательных прав граждан», там и указали лингвистическую комиссию, при этом, совершенно не разъясняв, что это за комиссия, кто ее формирует и в чем ее полномочия. Потом решили оформить это указом президента. Указ тоже незаконный, потому что нигде в полномочиях президента не сказано, что он может указом образовывать лингвистические комиссии. Здесь нарушение за нарушением идет, и, на самом деле, создание лингвистической комиссии для кандидата противоречит Конституции».
Сопредседатель движения «Союз Алания – Россия» Роланд Келехсаев считает эти экзамены нарушением прав избирателей. По его мнению, граждане не нуждаются в услугах комиссии, они и сами в состоянии разобраться, какой президент им подходит:
«Я уверен, что многие, например, технари, доктора наук допустят массу ошибок при написании диктантов. Но это же не означает, что они не владеют языком? Владение языком – это способность свободно выражать свои мысли, коммуницировать. Сам избиратель может дать оценку способности кандидата изъясняться и общему уровню его образованности. А вмешательства какой-то комиссии, мне кажется, нарушает права избирателей. В конце концов, знание грамматики – это не единственный критерий оценки личности».
Накануне Зоя Битарти сообщила, что представляют собой экзамены для кандидатов:
«Сперва – диктанты по осетинскому и русскому языкам, а потом – устное испытание, то есть собеседование… Допустившие девять или более орфографических и пунктуационных ошибок в сумме снимаются с дистанции».
Местные наблюдатели убеждены, что это нововведение им подсказали московские кураторы после президентских выборов 2011 года. Сначала они проявляли раздражение из-за чрезмерного наплыва желающих баллотироваться – семнадцати кандидатов. А потом и вовсе победил не тот претендент, на которого ставили, – пришлось отменить итоги голосования. В ответ на произвол возмущенные граждане вышли на площадь, грянул кризис.
Нововведение, принятое при таких обстоятельствах, да еще в нарушение закона, было воспринято как дополнительная возможность отсеивать ненужных кандидатов на стадии регистрации. Фатима Маргиева подчеркивает: это было только начало. Почин поддержал Анатолий Бибилов – он закрыл большую часть политических партий и не позволил открыть ни одной. Он увеличил минимальный состав партий с трехсот до пятисот членов, увеличил количество подписей избирателей, которые необходимо собрать кандидату в президенты, – с двух тысяч до трех тысяч пятисот. Говорит Фатима Маргиева:
«Согласно нашей Конституции, в законы о выборах президента и депутатов парламента могут вноситься поправки, которые носят расширительный характер, увеличивают возможности для проявления демократии, то есть возможности граждан реализовать свои активные и пассивные избирательные права. А они, наоборот – ограничивают возможности выбора для граждан».
По словам Вячеслава Гобозова, ограничения для граждан – это мечта, которую югоосетинская бюрократия преследует с момента приятия института президентства:
«С 2001 года, как только приняли институт президентства, все пытаются подменить выбор народа выбором каких-то отдельных группировок. И фактически все мероприятия, которые выдумывает действующая власть, направлены против наиболее сильных своих соперников, которые могут победить их на выборах. И, кстати, ни разу это не помогло действующей власти сохранить свои позиции. Ни разу».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
