Американская неправительственная правозащитная организация Freedom House в ежегодном рейтинге «Свобода в мире» вот уже немало последних лет стабильно относит Грузию и Абхазию к категории «частично свободных», а, к примеру, Азербайджан, Южную Осетию – «несвободных». Наблюдатели в Абхазии догадывались, что подобное «уравнение» ее с Грузией не могло не вызывать в грузинском обществе глухое недовольство, но, если и были в Тбилиси по этому поводу какие-то публичные его проявления, до Сухума они, похоже, не доходили.
Но теперь после публикации доклада «Свобода в мире 2021» недовольство это выплеснулось в СМИ за пределами Грузии. Так, «Эхо Кавказа» вчера сообщало: председатель комитета по правам человека парламента Грузии Михаил Сарджвеладзе на брифинге заявил, что в отчете есть определенные моменты, подлинность и объективность которых вызывают вопросы:
«Рейтинг стран в рейтинге Freedom House неоднозначен и неубедителен. Так, например, по данным опроса, Уругвай – более свободная демократия, чем Бельгия, Швейцария, Австралия и Германия. Кроме того, в отчете есть один действительно оскорбительный и унизительный для любого грузина фрагмент, в частности, Freedom House в своих рейтингах в категории «частично свободные» демократии рассматривает оккупационный режим Абхазии наряду с Венгрией, Черногорией, Северной Македонией и Грузией».
Из других публикаций следует: грузинского парламентария возмутило, что Абхазии в категории «Общие оценки свободы» присудили рейтинг 40. Он отметил, что это гораздо выше, чем у Казахстана и входящей в НАТО Турции, и выразил сомнения в достоверности и объективности отчета. Рейтинг Freedom House, присвоенный Грузии, – 58. Он трактуется так, что государство является «частично свободным». Рейтинг 40 означает такой же статус…
Трудно сказать, почему именно в этом году оценки Freedom House настолько вывели из себя господина Сарджвеладзе, что он на брифинге стал поучать правозащитников из США, как какую страну нужно расставлять по рейтингам. Неужели в прежние годы он не обращал внимания на их доклады? В любом случае, есть сомнения, что он предметно занимался изучением того, как обстоят дела в Абхазии с рейтингами демократического управления, гражданского общества, судебной системы, свободы слова – всего того, что составляет общий рейтинг демократии. Собственно, из самой его речи явствует, что возмутил грузинского парламентария сам факт включения Абхазии в список Freedom House – ведь там, по его убеждению, «оккупационный режим». Этот термин, за который ухватились в Грузии после 2008 года, предполагает, по идее, что по улицам абхазских городов патрулируют российские военные, что РФ осуществляет цензуру абхазских СМИ… Вместе с тем главному правозащитнику грузинского парламента так и не досуг, наверное, было прочесть пояснительную записку к докладу НПО, где из года в год говорится, что «отчеты оценивают уровень политических прав и гражданских свобод в данной географической области», в том числе и на спорных территориях, то есть в непризнанных или частично признанных государствах.
«Эхо Кавказа» связалось сегодня с членом совета директоров Центра гуманитарных программ в Абхазии Лианой Кварчелия. Вот как она прокомментировала реакцию Михаила Сарджвеладзе:
«Видимо, этого политика грузинского вывели из себя два фактора. Один – это то, что Абхазия отдельно упоминается. Ну, это, кстати, уже давным-давно происходит. Это реальность, которую принял Freedom House, но которую никак не примет грузинский истеблишмент политический. Ну, и общество тоже, к сожалению, по большей части, хотя там есть люди, которые здраво рассуждают. И другой фактор. Я думаю, что основная цель его выступления – это, видимо, самопиар. Видимо, другие темы слишком сложные для обсуждения. Это такая позиция, которая встраивается в общую линию грузинской политики – везде и во всем ставить препятствия Абхазии, ограничивать ее взаимодействие с внешним миром. Даже вот в этом вопросе. Дело в том, что для Freedom House важен уровень свобод. Они прекрасно знают, что Грузия эту ситуацию в Абхазии не контролирует. Грузия ситуацию у нас со свободами может оценивать только издалека. То есть там руководствуются другими принципами. Мне кажется, что это немного смешная попытка попиариться на этом вопросе».
Что касается уровня свобод в Абхазии, считает она, то, конечно, он еще далек от его уровня в странах с развитой демократией, но очевидно, что с момента становления независимого абхазского государства тут пройден большой путь. В частности, в области свободы слова. Кварчелия говорит:
«Иногда я вижу признаки того, что могут быть какие-то давления за высказанное мнение. Все-таки эти признаки мы наблюдаем. Но наша задача – не то, чтобы не снизить планку тех достижений, которыми мы можем гордиться как страна, которая находилась очень многие годы в полной изоляции и до сих пор в международной изоляции находится, а, наоборот, эту планку повысить. Это очень сложная задача. До сих пор, к сожалению, в обществе не все видят важность и взаимозависимость этих факторов».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
