Сегодня в Абхазии выходной день, который в ряду нескольких других весной 2014 года парламент добавил в календарь праздничных и памятных дат республики, принятый после войны 1992-1993 годов. Он приходится на понедельник, который следует за православной Пасхой. Таким образом, начиная с 1994 года Светлое Христово Воскресение двадцать лет праздновали в Абхазии один день, а с 2014-го, уже восемь лет, – по два дня.
В понедельник обычно посещают родственников, друзей… А в советские времена этот праздник не был государственным, более того – был под запретом, но тем не менее широко отмечался в семьях в Абхазии, благо, он всегда приходится на воскресенье. А на следующий день учителя в советских школах тщательно осматривали руки детей – не остались на них следы от крашеных яиц? «Попавшихся» пионеров и комсомольцев выводили к классной доске и прилюдно стыдили.
Вчера президент Абхазии Аслан Бжания поздравил с Пасхой православных христиан Абхазии и всех граждан, отмечающих праздник Христова Воскресения, сообщает официальный сайт главы государства. «Великий праздник Пасхи способствует духовному подъему, помогает преодолевать трудности. В этот праздничный день наши сердца наполняются самыми добрыми чувствами, забываются все обиды», – говорится в поздравлении.
В день православной Пасхи уже много столетий проходит и моление мужчин фамилии Шакрыл в святилище Лых-ных, рядом с храмом Успения Пресвятой Богородицы в крупнейшем селе Абхазии Лыхны (около шести тысяч населения, больше некоторых абхазских городов). Именно об этих молениях я, как правило, рассказывал ежегодно после Пасхи на «Эхе Кавказа», потому что неизменно участвовал в них как представитель одного из ответвлений фамилии Шакрыл (Шакирбай, Шария, некоторые относят сюда и фамилию Шакая).
Но вот предыдущих два года пропустил участие в этих молениях – как нетрудно догадаться, из-за коронавирусной пандемии, когда проведение подобных массовых мероприятий, даже на открытом воздухе, было государством резко ограничено или даже вообще запрещено. Но такое сакральное действие, как моление в святилище, конечно, не могло не пройти. Правда, выступая в 2020 году по Абхазскому телевидению в канун Пасхи и моления, жрец святилища Лых-ных Сергей Шакрыл предупредил, что оно пройдет на этот раз без участия гостей. Ведь в первые послевоенные годы моления шакрыловцев посещали президенты и другие руководители Абхазии, в последние годы сюда в день Пасхи зачастили автобусы с туристами из России (впрочем, в том году на Пасху российско-абхазская граница была закрыта).
И в позапрошлом, и в прошлом годах в те дни я находился на самоизоляции после общения с людьми, заболевшими накануне ковидом, а при встречах в Лыхны в канун моления десятки человек по традиции обнимаются и однократно целуются. Но в прошлом году, тем не менее, рассказал о прошедшей встрече со слов Нурбея Шакрыла из села Куланырхуа. Тот с сожалением сообщил, что не было жреца: Сергей недавно приболел, ему сделали операцию. Молитву вместо него возносил один из жителей Лыхны. Брезентовую палатку за церковной оградой с двумя длинными столами, как и в 2020-м, не ставили, пили красное вино из закопанного во дворе церкви 16-ведерного кувшина и закусывали свежесваренной козлятиной на ногах, стоя у столиков рядом с кувшином. А российских туристов в том году было много.
И вот вчера я снова побывал на том месте, где многие десятки поколений шакрыловцев возносили молитвы Всевышнему. В предыдущую пятницу, впервые за много месяцев, в Абхазии не было зарегистрировано ни одного заболевшего ковидом, но, поскольку подготовка к проведению церемонии моления начинается за несколько недель до Пасхи, когда еще трудно было говорить о «завершении пандемии», нынче решили по-прежнему не ставить палатку. Но очень радостно было увидеть, что жрец Сергей Шакрыл снова на своем месте в национальной одежде. До начала церемонии оставалось еще минут пятнадцать, и я, отведя его в сторонку от основной массы собравшихся рядом с огромной липой на лужайке однофамильцев, попросил жреца, как в былые годы, ответить «Эху Кавказа» на пару вопросов. И начал с такого: «За два минувших года COVID-19 затронул 53 604 жителей Абхазии, 683 из них стали его жертвами. Умер ли кто от него в семьях шакрыловцев?». Сергей Шакрыл отозвался:
«Как не умер? Джамала мама умерла. В их семье все заболели, а она умерла. В ее возрасте… Не особо большой, ну, где-то 75-80.
– Ну, а в следующем году, наверное, снова палатка будет, как обычно?
– Если эта болезнь уйдет, то палатка будет, конечно. Знаете, мы абхазцы, в конце-то концов. Я, честно говоря, когда дома вечером кушаю или утром… Все приготовила, на стол положила… Мне хочется, чтобы рядом кто-то был, пил, кушал… Так и здесь, чтобы одни шакрыловцы пришли, покушали и ушли – некрасиво это».
Затем я процитировал место из книги доктора исторических наук, президента российского научного общества кавказоведов Александра Крылова «Религия и традиции абхазов» (2000). В первые послевоенные годы в Абхазии он тщательно изучал все, связанное со святилищем Лых-ных, и написал, в частности, следующее: «Согласно устной традиции, святилище существовало задолго до постройки храма: там находилось древнее здание, почитавшееся местными жителями как святое. Оно служило местом молений, принесения клятв и снятия порчи. По словам местных жителей, при строительстве церкви Успения Пресвятой Богородицы в Х в. часть оставшейся от древнего здания стены была сохранена и продолжала играть важную роль в ритуальной практике (была местом очистительных клятв, проклятий и т.п.). Кусок этой старой стены, расположенный слева и перпендикулярно входу, до сих пор уходит внутрь церковного здания. После возведения на месте святилища Лых-ныха храма Пресвятой Богородицы в Х в. (а может быть, и несколько ранее, так как вполне возможно, что ему предшествовала более ранняя христианская постройка) оно играет роль традиционного абхазского святилища и христианского храма одновременно».
Я спросил у жреца, который в свое время много общался с Крыловым, почему в последние годы он перестал во время молений кусочки пищи, смоченные вином и предназначенные княжеским фамилиям «Чачба и Ачба», вкладывать в расщелину между этим куском древней низкой стены и стеной храма, а стал вкладывать их в возведенный недавно с ритуальным кувшином плетеный забор. Сергей Шакрыл ответил, что так просто быстрее и удобнее. И тут же предложил пройти к храму, где находится эта стена, сложенная некогда из камней на известковом растворе. Там он продолжил:
– Я учился и жил у Константина Семеновича (Шакрыла). И он меня спросил: «Вот этот камень сбоку у церкви, знаешь, что это такое? Я тебе расскажу». А мы всегда играли там, когда в школу ходили. И его рассказ я хорошо запомнил. Когда храм строили, а это было за тысячу лет до нас, большой природный камень, у которого шакрыловцы, молились, разбили… Идем сюда… Разбили и вот так начали строить. Когда народ это услышал, собрался тут в Лыхны большой митинг, как сейчас называют (смеется), и спор пошел. А потом из других сел мудрые люди тоже собрались и в итоге помирились. И как помирились? Решили и храм построить, и вот эту стену сбоку – как аныха (святилище).
– И вот это из поколения в поколение передавалось изустно тысячу лет!?
– Да, тысячу лет.
– И люди вот помнят.
Вскоре Сергей Шакрыл, стоя у отрытого закопанного в землю кувшина, взяв в левую руку зажженную свечу, а в правую – обструганную ореховую ветку с нанизанными на нее кусками свежесваренных сердца и печени жертвенного холощеного козла, произнес слова молитвы, которые звучали на этом месте многие столетия назад:
(В переводе на русский язык) «Мы просим тебя, всемогущий Лых-ных, как всегда, сохрани нас в своем поле зрения, избавь нас от невзгод, прости наши грехи, одари нас теплом своих очей и души, исцели нас от страшных болезней, размножь наш род и одари долголетием. Мы молимся под твоей золотой пятой, позволь нам тебе служить, мы умоляем тебя».
После моления все его участники по старшинству стали, как всегда, подходить к кувшину, поднимать по стакану вина и закусывать кусочками сырного пирога «ачашв» и сердца и печени жертвенного животного. Затем все переместились к большему по размеру столу, куда ставились стаканы с вином и выкладывались куски козлятины. Внутри церковной ограды находилось много туристов из России. Они заходили в храм, ставили свечи, интересовались молением шакрыловцев и угощались.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
