Возгораниями жилых помещений в Абхазии никого не удивишь. Учащаются они обычно в зимний период, когда люди обогреваются электроотопительными приборами, из-за коротких замыканий ветхой проводки. Этой зимой было много локальных пожаров, в отдельных частях жилищ, которые удавалось локализовать, при этом люди оставались невредимыми. Но вот 23 февраля в Гагре в доме по улице Абазгаа в загоревшейся квартире погиб человек. А во вторник 26 апреля в той же Гагре вспыхнул и сгорел как спичка двухэтажный коммунальный дом по улице Демерджипа.
Дом на Демерджипа – барачного типа, расположенный напротив универсама «Континент», был построен в середине 1930-х годов. Сигнал о пожаре поступил в МЧС республики в 12:35. На место происшествия выехали четыре пожарных расчета ПСО г. Гагры. Несмотря на усилия пожарных, дом практически выгорел. Из людей, правда, никто не пострадал, всех находившихся в доме пожарные успели эвакуировать. Но девять семей остались без крова, фактически на улице.
«Эхо Кавказа» связалось сегодня с начальником пресс-службы Министерства по чрезвычайным ситуациям Абхазии Романом Лабия, и вот что он нам рассказал:
«Там дранка была, внутренние перекрытия деревянные. Поэтому огонь быстро распространялся. Когда приехали наши пожарные, в принципе, второй этаж и чердак уже полностью были в огне. Его нереально было потушить, потому что это моментально все разносится. Ладно, что людей удалось эвакуировать, нет жертв. 21 человек эвакуирован.
– И таких домов ведь немало по Абхазии.
– Немало. В Сухуме, например, знаю даже внешне это видно: снаружи штукатурка, а внутри дранка. Особенно старый город, это вообще там серьезная проблема.
– Вот там идешь, например, по улице Гулиа, в верхней части – эта дранка, которая клалась когда-то крест-накрест, то там, то сям, видна из-под штукатурки.
– И очень велика процентность того, что электропроводка… она же вмонтирована в стены… соприкасается с этой дранкой. И самый частый вариант – когда после короткого замыкания это все загорается внутри, под слоем штукатурки».
Знаменитую фразу Антона Павловича Чехова: «Если в первом действии пьесы на стене висит ружье, в последнем оно должно выстрелить» – можно в данном случае перевести в житейскую плоскость таким образом: «Если вы увидели старые, свисающие электропровода в ветхом жилье, ждите там пожара».
А ведь на протяжении последних лет будущие погорельцы из гагрского барака не раз били тревогу. В мае 2018 года Генпрокуратура Абхазии провела проверку по заявлению жильцов и установила, что дом этот находится на балансе Республиканского реабилитационного центра Минздрава Абхазии. По результатам обследования Госуправления Абхазии по строительству и архитектуре в Генпрокуратуру Абхазии был представлен акт, в соответствии с которым жилой дом №35 по улице Демерджипа признан аварийным и опасным для проживания. Генпрокуратура потребовала от Минздрава Абхазии рассмотреть это представление и совместно с администрацией Республиканского реабилитационного центра принять меры, предусмотренные жилищным законодательством страны. СМИ тоже обращались к этой теме…
По сообщениям СМИ, половину семей из сгоревшего дома временно разместили в одном из гагрских отелей, половину приютили родственники. Всех бесплатно кормят в одной из столовых. «Эхо Кавказа» связалось сегодня по телефону с одной их живших в доме – Златой Симоновой. Ей 34 года, и она родилась в этом доме, воспитывает двоих детей вместе с мужем Артуром Такнеджяном. Большинство жильцов сгоревшего дома – преклонного возраста, и Злата была активисткой, которая пыталась добиться расселения людей из этого опасного для проживания дома (когда поднимался ветер, жильцы старались выйти на улицу, чтобы на них ничего не упало). Вот какой разговор у нас состоялся:
«Какая ситуация сейчас у вас, где вы находитесь, в отеле или?..
– Мы находимся… Да, до понедельника нам продлили номера…
– Где это?
– «Сан-пэлос». Напротив «Мельницы», ресторана.
– Ну, это же недалеко от вашего дома бывшего?
– Да, очень близко.
– И еще там три семьи?
– Три, и еще две должны добавиться, выделили нам номера. Одну семью в КБРЦ поселили. Остальные – по друзьям…
– Но отель – это временно, конечно, до начала летнего турсезона. А какие перспективы, что обещают с жильем?
– На данный момент нам сказали, что где-то будут давать нам дом на 15 мест. Сказали вот так, но пока неизвестно.
– Этот дом какой, где?
– Это где Сосновка.
– Сосновка – это где?
– Где больница.
– Ага, там, выше ЦРБ, наверное.
– Да, там какой-то дом, но пока еще не решено, предполагается.
– Хоть удалось вам документы из огня спасти, вещи какие-то?
– У меня был с собой паспорт мой, зеленый, абхазский, а метрики, загранпаспорт – все сгорело. Я даже не успела ничего… Я была на работе, сын был в школе, муж – на работе. И вот так произошло. Ничего не удалось спасти. Ребенок остался в одной рубашке школьной и с портфелем.
– Ужас!.. Но это электропроводка, наверное?
– Да. У нас скакало напряжение – до 250 вольт. Я даже боялась включать стиральную машинку, чтобы она не испортилась. И очень старая была проводка. По квартирам-то мы что-то пытались сделать сами. Но там, где люди не жили… Дом был под снос… Я очень долго боролась и в конце осталась без ничего. Сейчас вот ждем скорую – у мамы поднялось давление, она у меня двадцать лет как лежит».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
