Вчера Министерство иностранных дел Абхазии распространило заявление, в котором сформулировало свое отношение к грузинскому закону «Об оккупированных территориях».
Вот ряд фрагментов из текста заявления:
«По итогам вооруженной агрессии Грузии в 2008 году грузинские власти на всех международных площадках и в международном информационном пространстве стали активно использовать тезис об «оккупированных территориях», в соответствии с которым Республика Абхазия и Республика Южная Осетия объявлялись территориями, якобы оккупированными Российской Федерацией… В соответствии с действующими нормами международного права, под военной оккупацией понимается временное занятие войсками одной страны территории другой в условиях войны между ними и осуществление управления занятой территорией оккупирующим государством… Ситуация в Республике Абхазия не соответствует ни одному международно-признанному критерию оккупации».
Абхазские наблюдатели по-разному откликнулись на это заявление. Один написал:
«А что, неужели за почти четырнадцать лет после принятия в Грузии 23 октября 2008 года этого закона наш МИД никогда ранее на него не реагировал?»
Другой ответил:
«Да, конечно, реагировал, но повторение – мать учения. И одно дело, когда наши журналисты, блогеры недоумевают и язвят по поводу этого закона, и другое – когда МИД заново формулирует свои правовые аргументы».
Впрочем, на форуме одного из абхазских сайтов тут же появился контраргумент явно грузинского пользователя под ником Mike Myers:
«В соответствии с действующими нормами международного права, под военной оккупацией понимается временное занятие войсками одной страны (Т.Е. РОССИИ) территории другой (Т.Е. ГРУЗИИ) в условиях войны между ними (МЕЖДУ РОССИЕЙ И ГРУЗИЕЙ) и осуществление управления занятой территорией оккупирующим государством». ПО МНЕНИЮ ГРУЗИИ, ВСЕ ВЕРНО – ОККУПАЦИЯ». А спустя полминуты он иронически поинтересовался: «А что такое Абхазия?»
Это заставило абхазских оппонентов поднять планку резкости:
«От того, что грузины… закрывают глаза на правду, она не перестает ею быть: Россия не управляет в Абхазии и не занимает ее территорию. Вместо того чтобы найти в себе мужество и признать правду, звучат эти глумливые вопросы: «А что такое Абхазия?»
Ну, а если от лексики интернет-перебранки вернуться к правовой аргументации, то член совета директоров Центра гуманитарных программ в Абхазии Лиана Кварчелия так прокомментировала сегодня для «Эха Кавказа» трактовку Mike Myers. На ее взгляд, мы имеем тут дело с типичной подменой понятий. Конечно, если представить себе, что никакого абхазского народа с более чем тысячелетней историей его государственности не существует в природе, то тогда, да, конечно. Но все дело в том, что он существует. И до 2008 года тбилисским политикам приходилось пользоваться какими-то другими определениями – абхазские сепаратисты, например. А во время грузино-абхазской войны – и вовсе «гудаутская группировка». Кварчелия продолжила:
«Саакашвили уловил этот тренд. Еще когда он пришел к власти и стал переставлять акценты с грузино-абхазского конфликта именно на грузино-российские отношения. И это, естественно, гораздо большую ему поддержку мировым сообществом обеспечивало – он себя в роли жертвы и Грузию в роли жертвы представлял. Это уже совсем другой уровень был – сопротивляться России, а не задавить абхазскую попытку реализовать право на самоопределение. И Абхазия в принципе реализовала это право. И хотя международное сообщество в лице Венецианской комиссии потребовало от Грузии подкорректировать какие-то положения этого закона «Об оккупированных территориях» так называемых, для того чтобы они, допустим, полностью не могли заблокировать оказание гуманитарной помощи Абхазии, к сожалению, международное сообщество не поставило вопрос об отмене этого саакашвилевского закона, не было тут консолидированной позиции. Ну, а нынешние власти Грузии, они как бы не решаются отказаться от этого закона, хотя при этом говорят, что готовы выстраивать с Абхазией отношения».
Мы заговорили с Лианой Кварчелия и о том, как в абхазском обществе были восприняты «наставления» в адрес Грузии украинских политиков Алексея Арестовича и Михаила Подоляка (первый призывает грузин открыть второй фронт и силой занять Абхазию и Южную Осетию, а второй считает почему-то, что это «треть» территории бывшей Грузинской ССР) и реакция на это в самой Грузии. С одной стороны, то, что грузинские руководство, да и общество негативно отреагировали на эти призывы, было встречено в Абхазии положительно. Но, с другой стороны, почти все абхазские интернет-комментаторы весьма скептически отнеслись к уверениям грузинской стороны, что, мол, нет, никогда… Неслучайно ведь в Грузии после 24 февраля и сами сразу заговорили про отрывающееся «окно возможностей» в отношении Абхазии и Южной Осетии. Другое дело, что в Тбилиси предпочитают не рисковать и подождать, как будут развиваться события на Украине. Кварчелия высказала мысль: если руководство Грузии так громко заверяет, что не намерено «открывать второй фронт», то не подходящее ли сейчас время вновь обратиться к нему с предложением подписать договор о ненападении?
Вспомнили мы и о прозвучавшем позавчера в эфире «Эха Кавказа» предложении бывшего госминистра по вопросам примирения и гражданского равноправия Грузии Пааты Закареишвили. Рассуждая под рубрикой «Некруглый стол» о выводе российской военной базы с территории Абхазии, он сказал: «Я понимаю беспокойство абхазов и осетин: во время вывода войск (дай бог, чтобы такое случилось) они боятся остаться наедине с грузинами, и здесь есть какая-то логика. Я с ними не согласен, но их логику понимаю. Но как раз для этого на территории Грузии уже находятся наблюдательные силы Европейского союза. Их можно расширить, можно дать гарантии, и в этом направлении должны работать Грузия, грузинская власть и, думаю, оппозиция тоже, хотя за оппозицию я не могу говорить, и экспертное сообщество, в том числе и я: из них можно сделать миротворческие силы, которые будут гарантией поддержки Грузии, что они ни в коем случае не допустят каких-то поползновений по абхазским и осетинским понятиям, что грузины могут там что-то…»
Лиана Кварчелия обратила внимание на явное, на ее взгляд, противоречие между часто звучащими в Грузии призывами к выводу российских военных баз с территории РА и РЮО и клятвами, что грузинские войска больше не вторгнутся на эти территории с целью силового их возвращения. Но тогда чем же им мешают эти самые базы, если они клянутся в этом? А что касается идеи сделать миротворцами наблюдателей ЕС, то это похоже на хитрость, шитую белыми нитками. Кварчелия говорит:
«Мне кажется, это совершенно нереалистичный вариант. Пока Грузия претендует на территорию Абхазии, об этом не может быть и речи. Грузия должна признать независимость Абхазии; в таком случае можно уже в рамках этого признания разговаривать о том, будут ли на территории Абхазии военные базы других стран. Что касается сил Евросоюза, то они, конечно, совершенно не воспринимаются в Абхазии как нейтральные, потому что поддерживают территориальную целостность Грузии. Некоторые представители ЕС повторяют на серьезных официальных площадках вот этот тезис об оккупированных территориях. Не все дипломаты пользуются этой терминологией, тем не менее… В любом случае, говорить, что эти силы могут быть гарантией нашей безопасности, это бессмысленно, с моей точки зрения».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
