Я бы выделила три события на этой неделе – голодовку общественного активиста Джансуха Адлейба, съезд общественной организации ветеранов войны «Аруаа» и первое послание президента парламенту. Все три новости недели говорят о том, что наше общество выходит из состояния анабиоза.
Начну с голодовки Джансуха Адлейба, так как она уже длится пятый день и находится в центре внимания общественности. Адлейба протестует против поднятия цен на нефтепродукты и требует не просто снижения цены на бензин, а их возвращения к уровню мая 2021 года.
Надо сказать, что с 2018 по 2021 год цены на нефтепродукты в Абхазии были стабильны. Но в июле прошлого года ситуация стала меняться, и за год стоимость топлива в республике повышалась три раза. Здесь интересна и динамика: если в июле повышение цены на топливо составило от 3 до 5 рублей, то далее она возрастала в среднем на десять рублей. Перед последним майским повышением правительство сняло с себя обязанность регулятора цен на нефтепродукты, и цена на топливо в Абхазии стала выше, чем в России, хотя до 2021 года цена на нефтепродукты в Абхазии была ниже, чем в России, что объясняется квотами на бензин, завозимый из России. Очевидно, что возникший кризис рукотворный, и является он результатом вхождения в топливный рынок высшего руководства страны.
Именно поэтому власть пытается не реагировать на акцию общественного активиста. Между тем Джансух Адлейба уже собрал в свою поддержку более 1 000 подписей, и активность населения, поддерживающего его, растет. «Я не юрист, не экономист, но здесь невооруженным глазом видно, что они грабят нас, все соки хотят из народа выжать», – сказал он, беседуя со мной 17 июля. Джансух обращает внимание на то, что рост цен на дизельное топливо сказался на посевной, и крестьяне не в состоянии закупать топливо, возросшее в цене с прошлого года более чем на 20 рублей. Он не намерен прекращать голодовку, и так как исполнительная власть пытается не реагировать на его протест, то планирует обратиться за поддержкой к широкой общественности, ко всем партиям и общественным движениям. Он также намерен предложить парламенту рассмотреть вопрос об отставке правительства.
Отставка премьер-министра – этот пункт вошел и в резолюцию съезда общественной организации ветеранов войны «Аруаа». Участники съезда недовольны: они отмечают деструктивную роль правительства, указывают на череду кризисов в экономике, энергетике, социальной сфере, высокую степень коррумпированности власти, провалы в работе почти всех министерств и ведомств и подчеркивают, что исполнительная власть ориентирована только на собственное обогащение. Главу государства они обвиняют в бездеятельности, нарушении Конституции, неисполнении предвыборных обещаний, в отсутствии реформ, в невнятной внешней и внутренней политике. Они также предлагают президенту инициировать проведение референдума по жизненно важным для страны и ее граждан вопросам.
После съезда член высшего совета «Аруаа» Хына Думава призвал общественность забыть о своих политических предпочтениях и поддержать человека, который «взял на себя ношу за весь народ», – выйти на акцию протеста против сговора участников топливного рынка.
На третий год своего президента Аслан Бжания наконец-то обратился с посланием к парламенту, впервые исполнив свою конституционную обязанность. Без сомнения, главу государства к этому подтолкнуло оппозиционное движение – АНД. Его лидер Адгур Ардзинба обратился в Генеральную прокуратуру с требованием дать оценку систематическому нарушению Конституции президентом Асланом Бжания. Прокуратура отписалась, не дав оценки, но президент наконец-то решился выступить с посланием на 2022 год – 16 июня, то есть, когда половина года уже осталась позади.
Однако, несмотря на отрадность самого факта, выступление президента носило явно формальный характер и мало соответствовало смыслу послания, в котором он должен был дать оценку положению дел в стране – рассказать о мерах по обеспечению безопасности и территориальной целостности, о программах в области государственного, экономического, социального, культурного и национального развития, о финансовой и кредитной политике, о политике в области науки, образования, культуры, здоровья, экологии, социального обеспечения, демографии и прав человека, о направлениях внешней политики. После доклада стало понятно, что всего этого в выступлении президента не было – не прозвучало ни одного поручения представителям исполнительной власти, главам муниципальных органов власти. Ни единым словом он не вспомнил прокуратуру, образование, нарушение прав человека, СМИ. О судебных органах Бжания сказал три предложения – самое длинное из них было посвящено качествам нового судьи Верховного суда.
Большего «подарка» для оппозиции и придумать нельзя было. Особой критике была подвергнута та часть выступления президента, в которой он говорил о реформах. В вопросах, связанных с перераспределением полномочий между ветвями власти, их реструктуризацией, системой выборов, Аслан Бжания не выражал своего мнения, а цитировал своих предшественников или полярные точки зрения экспертов.
Экономическая часть вообще не выдерживает никакой критики: главная надежда – Россия. Президент расписался в своей недееспособности и недееспособности своего правительства.
Парламент одобрил послание президента, и это как нельзя лучше объясняет, почему президент не обращался с посланием два года. Дело не в пандемии, а в парламенте шестого созыва – такое «послание» он бы не принял.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
