Когда я слушаю каких-то знаковых и известных людей, рассказывающих о том, что творится и что не творится в мире, я им верю. Верю, пока они не начинают говорить про вещи, которые я знаю. И тут я очень часто начинаю ловить их на незнании матчасти. То есть они говорят то, что не знают или знают понаслышке, и эта «понаслышка» не всегда бывает верной.
К примеру, когда Дмитрия Быкова спрашивают, знает ли он современную литературу бывших соцстран, он отвечает, да, знает. И я ему верю, что он знает, потому что Дмитрий Быков, по-моему, знает всю мировую литературу. Даже иногда кажется мне, что та или иная книга еще пишется, а он уже имеет о ней свое профессиональное мнение. Уникальный человек.
Но недавно, когда он вдруг сказал, что, мол, в Грузии есть гениальный молодой писатель Лаша Бугадзе, меня в который раз начали грызть смутные сомнения в его компетенции. В его всеобщей компетенции.
Я принялся гадать, а откуда Быков знает про гениальность Бугадзе? Как мне представляется, говорить про достоинства или недостатки того или иного деятеля культуры и искусства можно только тогда, когда имеешь непосредственное общение с образчиком его творчества, будь это книга, музыкальное произведение, спектакль и т.д. А то иначе может получиться ставшая уже мемом фраза «Пастернака не читал, но осуждаю». Правда, в данном случае – наоборот. Типа «Пастернака не читал, но восхищаюсь». И первое утверждение, и второе, по-моему, является неправильным. Ты сперва, дорогой товарищ, прочти Пастернака, а потом излагай свое мнение. Хотя, конечно, Пастернака читать тоже надо уметь.
Вообще, эта фраза про Пастернака является ложной цитатой, она нигде не была зафиксирована, но по своей сути отражает всю тупость обличения инакомыслия в СССР. Но сейчас не про это.
Продолжу про Пастернака: уверен, большинство его непрофессиональных недоброжелателей, если бы и правда прочитали «Доктора Живаго» (а речь шла именно про его «нобелиантский» роман), они все равно ни черта в нем не поняли бы и ничтоже сумняшеся могли сказать: «Пастернака читал и осуждаю».
Я сам, который перелопатил огромное количество литературы и думаю, что что-то в изящной словесности понимаю, не сразу дошел до этого романа. С первого раза я им не проникся. Сравнительно недавно я его перечитал в более вдумчивом настроении, и он меня очень задел. (Я не говорю про совершенно гениальные «стихи доктора Живаго», я говорю про прозаический текст романа.) Книга многоплановая, и ее надо не читать, а изучать. По-моему так.
В свое время вреднючий Набоков с очень большой неприязнью отзывался о «Докторе Живаго» и называл роман «мелодраматичным» и «чудовищно написанным».
Спорить с Набоковым – это, конечно, большая наглость, но есть у меня подозрение, что Набоковым руководила элементарная зависть, так как Нобелевская премия была присуждена Пастернаку, а не ему.
Кстати, Набоков то ли четыре, а то ли даже целых восемь раз был представлен в шорт-лист Нобелевской премии, и каждый раз ему ее не присуждали. Говорят, что один из постоянных членов шведского комитета Андерс Эстерлинг категорически был против Набокова, сформулировав свое мнение тем, что, мол, «автор аморального и успешного романа «Лолита» ни при каких обстоятельствах не может рассматриваться в качестве кандидата на премию».
Вот так.
Занесло меня в чужие края, так сказать, на другие берега, а говорить я хотел совсем про другое.
Возвращаюсь к Быкову и его восторженному отзыву про гениальность Лаши Бугадзе. Я поинтересовался, а откуда Быков узнал про величие Лаши? Его книги на русский язык, как я знаю, еще не переведены, по-грузински Быков пока не читает, так что, по всей вероятности, он сказал то, что ему сказали грузинские его друзья. Вроде бы есть русские переводы его пьес, но назвать их гениальными – очень большое преувеличение.
Друзья мои, я очень хотел бы, чтобы Лаша Бугадзе правда был гениальным писателем. Давно пора в современной грузинской литературе иметь своего гения, которого рано или поздно одарили бы Нобелевской премией по литературе.
Не секрет, что уже давно Нобелевская премия по литературе имеет политический окрас и она далека от настоящей, качественной литературы. Вопрос этот, конечно, для дискуссий, но я в данном случае высказываю свое мнение. Я стараюсь внимательно следить за новыми лауреатами шведской академии и, к своему глубокому сожалению, не могу согласиться с выбором академиков. Нобелевский комитет по литературе, как это кто-то сказал, за последние годы открывает, так сказать, «неизведанные территории», обозначает на литературной карте новые страны. Поэтому у меня есть надежда, что тихой сапой академики могут и до Грузии дойти и кого-нибудь из современных наших литераторов наградить своей премией.
Вот было бы здорово...
Но для того, чтобы кого-то наградили бы, надо иметь литератора более или менее большого уровня. К сожалению, по моему скромному мнению, Лаша Бугадзе не того калибра писатель, чтобы его причисляли бы к лику святых.
Вообще, из ныне здравствующих наших писателей мне трудно назвать кого-либо, кто действительно достоин великой премии. Есть у нас ныне здравствующие хорошие поэты – это Тариел Чантурия, Бесик Харанаули, Давид Маградзе… Если спросить меня, то каждому из них, наверное, можно дать Нобеля. Может, они не великие поэты (великих поэтов сейчас во всем мире очень мало), но они очень хорошие мастера, талантливые, и у них действительно мощные стихи. Для сравнения: мне кажется, их поэзия чуть-чуть послабее Евтушенко, но посильнее Рождественского. Это я для русскоязычных читателей стараюсь объяснить категорию и вес наших поэтов.
Вот с прозой, мне кажется, у нас вообще беда.
Проза есть, и ее очень много, но чего-то такого, особенного, я не знаю. Может, где-то в завалах современной грузинской литературы и есть какой-нибудь бриллиант грузинской словесности, но я его не знаю.
А вообще с прозой, если поверить ехидному Михаилу Веллеру, во всем мире давно уже беда. Литература умерла, как говорил Михаил Иосифович на одной свой лекции. Я люблю слушать Веллера, у него отличный слог и ясность мысли, но иногда даю себе право в чем-то с ним не согласиться, хотя он об этом не знает.
Но вот что интересно: я с удовольствием слушаю российских литераторов (Быкова, Веллера, Ерофеева, Толстую), но вот читать их прозу мне дается очень непросто. Она мне кажется суховатой и часто вторичной. Вроде бы я это все уже когда-то читал.
Но может проблема во мне?
И в заключение!
Почему я начал говорить про литературу? А потому, что мысль у меня была такая, что не верьте всему, что говорят. Хотел я начать про литературу, а потом перейти на более насущные и животрепещущие проблемы, но уже не успел. Слишком меня увлекла литературная тематика.
А о политике и тому подобном постараюсь поговорить в следующий раз и в таком же ключе, что, мол, не все золото, что блестит.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
