В последние дни в Сухуми и в Тбилиси настолько активно и живо обсуждается одна тема, что придется высказаться по этому поводу. Как говорится – «Не могу молчать!» Все, наверное, уже поняли, что речь идет о передаче России пицундской госдачи, аж 180 гектаров территории.
Как в грузинском, так и в абхазском сегменте социальных сетей выводы схожие, но тональность разная: если в Грузии говорят – «Россия империя, агрессор, она будет вас заглатывать, мы же вас предупреждали», то в Абхазии – «Как так можно руки выкручивать, мы же союзники, а с союзниками так не поступают».
Конечно, в широком смысле все так и есть, и каждая из сторон права по-своему. Россия – империя, которая не может существовать без захвата чужих территорий. Пусть немного, пусть совсем символически, но что-то захапать обязательно надо, иначе жизнь не мила. Более того, Москва еще проявляет гигантское по ее меркам долготерпение в отношении Абхазии – считается с ее мнением, не дожимает до конца вопрос о праве иностранцев на приобретение недвижимости и земли и т.д.
С другой стороны, да, с союзниками так себя не ведут, хотя при этом всегда надо понимать разницу между союзником и вассалом – чтобы в Москве вас считали полноценным союзником, вы должны быть не меньше Турции и Ирана, а желательно, вообще Китаем и Индией. 280-тысячная непризнанная никем и практически недееспособная территория никак не может считаться союзником.
«Мы выступаем за равноправие российско-абхазских отношений», говорят на полном серьезе в Сухуми, видимо, не понимая всю комичность такой постановки вопроса.
Все это ясно и понятно, но вопрос – при чем тут госдача? В ситуации, когда Кремль держит в руках всю Абхазию от Ингури до Псоу, что за истерика вокруг одного объекта в 180 гектаров? Почему это должно вызывать такие бурные эмоции и расцениваться чуть ли не как аннексия Абхазии Россией? Ведь, по сути, это одна крупная гостиница, которая когда-то была государственной дачей, а завтра будет нормальным 2-3-звездочным отелем? Таких госдач по всей территории Абхазии, наверное, десятки, и если они еще никому не переданы, то следует полагать, что они влачат жалкое существование и разваливается на куски.
Конечно, можно бесконечно говорить о наследии предков, о том, что ни пяди родной недвижимости в руки чужакам, но так ли это на самом деле? Уважение к наследию предков – это когда оставленное ими имущество находится в нормальном состоянии, работает и приносит пользу стране. Да-да, вы, наверное, не поверите, но работающий объект, принадлежащий, скажем, марсианам, приносит в конечном итоге пользу землянам, которые собирают налоги, работают там, поставляют ему различные нужные товары и продукты.
Про мультипликативный эффект слышали? Это когда одна конкретная отрасль экономики приводит к росту в смежных секторах. Ну, например, когда начинается ремонт гостиницы, то в него вовлечены производители и импортеры стройматериалов, работающий объект стимулирует развитие транспорта и сельского хозяйства, ресторанного сектора.
У туризма немалый мультипликативный эффект – не такой большой, конечно, как, скажем, у машиностроения, где один приличный автозавод может дать источник заработка целой стране, но тем не менее.
Самый плохой объект – это тот, у которого нет хозяина. Любая беспризорная собственность в конце концов деградирует и рушится. Самое худшее, что могут видеть предки, – это их наследие, которое не работает. Да, и между нами говоря – какое это наследие предков, и при чем тут предки абхазов, которые к строительству советского стратегического объекта имели отношение лишь географическое? С большой долей вероятности большинство из них даже близко там не были до развала СССР.
Тысячу раз был прав выдающийся грузинский мыслитель-экономист Каха Бендукидзе – продавать надо все, кроме совести.
Людям с коммунистическим прошлым понять это очень сложно. Грузинское общество в свое время находилось на том же уровне неприятия самой идеи приватизации, как и сегодня абхазское. Еще Звиад Гамсахурдия испортил отношения с Западом, отказавшись впускать в страну иностранных инвесторов и передавать аграрные земли крестьянам. Тогда это называлось «грузинская земля должна принадлежать грузинскому народу».
Потом, под влиянием самой жизни ситуация начала меняться, однако восприятие объектов, которые можно продавать, и которые нет, – еще очень долго было детским и наивным. Я помню огромный общественный резонанс, который вызвало строительство первого «Макдональдса» в центре Тбилиси – «Как можно строить едальню возле памятника Руставели?»
А еще общественное мнение бурлило в связи с передачей в управление частникам, скажем, Государственной филармонии в Тбилиси – тоже очень стратегический объект, от него, наверное, зависит военный потенциал страны. Со временем все эти комплексы удалось преодолеть, но один все же остался: поскольку самой отсталой и глухой частью населения Грузии является деградирующее крестьянство, то последний бастион остался именно там, и касается он права продажи иностранцам сельскохозяйственных земель.
Грузинские традиционалисты так же, как и их абхазские коллеги, рассуждают о наследии предков, и «ни пяди родной земли безродным иностранцам», при этом на эту землю в большинстве своем они плевать хотели, в лучшем случае бегут в города таксовать, в худшем – бухают с утра пораньше.
В Абхазии, судя по всему, пока еще не пришло понимание азов капитализма и, что самое главное, нет ответа на вопрос: что можно продавать, а что нельзя? И что вообще такое – стратегический объект?
На самом же деле «стратегический» – это объект общенационального назначения, не имеющий альтернативы, например, газопровод, взлетно-посадочная полоса, военные базы, линии электропередач, ну, еще, может, кое-что по мелочи. Гостиница – ни одна, даже самая-самая шикарная, никак не может считаться стратегическим объектом. И от нее никак не зависит безопасность страны.
Конечно, плохо то, что в Абхазии есть один-единственный инвестор, да и тот такой ненадежный и капризный, как Россия. Конечно, было бы хорошо, если бы в строительстве экономики Абхазии принимали участие и другие страны, но есть то, что есть, и ничего другого еще долго не будет.
Да, распродажа государственного имущества, земель и собственности в пользу только одной страны – это, безусловно, плохо. Но есть нечто похуже – отказ от приватизации, уход в глухую изоляцию, отсутствие развития и в конечном итоге неизбежная деградация как страны, так и нации.
Помните об этом, когда будете говорить о Пицунде.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
