Председателем югоосетинского Союза предпринимателей переизбрана Мария Дзигоева. Она надеется, что новая власть по-новому посмотрит на проблемы бизнес-сообщества. Впрочем, с такими обещаниями во власть шли практически все югоосетинские политики. И каждый раз за словами не следовали дела. «Эхо Кавказа» попыталось выяснить почему.
В медиацентре «Ир» в пятницу состоялось отчетно-выборное собрание Союза предпринимателей Южной Осетии. На пост председателя была переизбрана Мария Дзигоева:
«За семнадцать лет существования союза предпринимателей последние два-три года у нас была самая пассивная работа из-за того, что не было никакой возможности быть услышанными, продвигать свои идеи. Сейчас у нас смена руководства. Это всегда время надежд, и всегда в это время нужно активизироваться, чтобы понять, на что можно рассчитывать в дальнейшем. У наших предпринимателей накопилась масса вопросов, и мы все же надеемся, что в этот раз у нас получится приступить к постепенному их решению».
Каждый президентский срок начинается с обещаний поддержать местный бизнес, создать некие прозрачные правила для внешних инвесторов, так сказать, привлекательный климат. И заканчивается всегда одинаково – ровно той же безнадегой, с которой все начиналось. Предприниматель Алан Парастаев объяснил «Эху Кавказа», отчего так происходит:
«У властей просто нет желания. С большей охотой деньги вбухивают в какие-то безумные проекты с заводами. Еще в бытность Кокойты была построена мега-ферма – в чистом поле, на западной границе с Грузией.
– Это был животноводческий комплекс на несколько тысяч голов, который так и не заработал.
– Да, вот на такие проекты деньги есть, а чтобы помочь фермеру, который пять коров держит, денег нет. Это трудно. Для этого нужно писать целые программы... И на этом все и заканчивается, включая деньги. У меня такое чувство, что у власти нет желания поднять частника. Лучше ему платить зарплату, чтобы он непонятно на какой должности сидел, непонятно за что получал деньги. Например, у нас невероятно раздутые штаты охранных агентств, я не понимаю, от кого здесь что охраняют. Но по логике наших властей лучше этого паренька привезти из деревни в город и посадить его на зарплату, чем дать ему эти деньги, чтобы он у себя в селе развил крепкое приусадебное хозяйство.
– Ну и парень, получается, не против посидеть на зарплате?
– Ему так легче, чем доставать десятки справок, поручителей для получения кредита, не такого уж и льготного, как говорят».
По мнению политолога Вячеслава Гобозова, развитие экономики – это один из обязательных лозунгов для претендента на власть наряду с другими не менее обязательными, свидетельствующими о зрелости политика, его готовности взять на себя ответственность за республику. Но дальше лозунгов дело не идет. Собственно, и не предполагалось, что пойдет, говорит Вячеслав Гобозов:
«Для любой власти бизнес подозрителен, потому что это всегда свобода. Человек, который зарабатывает деньги сам, он свободнее и в своих чувствах, и в поступках, нежели тот, кто получает деньги от государства. Он платит налоги, у него есть определенные требования к эффективности государства, потому что невозможно серьезно говорить о развитии экономики без эффективно работающих политических институтов. При этом надо признать: глупо даже рассуждать о том, что сможет решать экономические проблемы наша политическая система – пробуксовывающая, неработоспособная, неприспособленная к современным условиям. Поэтому, когда мы всерьез говорим о развитии экономики и предпринимательства, в том числе, мы предполагаем их только как следствие политических реформ».
Все, что нужно для наполнения бюджета Южной Осетии, дает Россия. В этом смысле никакой заинтересованности в развитии бизнеса у власти нет. Класс предпринимателей скорее вреден, чем полезен – он требует поделиться с ним тем, что чиновники могут «съесть» в узком кругу единомышленников.
Мелкая буржуазия ломает гармонию дотационного паханата. Зависимость от бюджета – это зависимость от распределяющей руки. Все должны есть из одной руки – в этом ее сила. А альтернативные источники – это, простите, угроза, если не прямой вызов.
Поэтому речь идет не о развитии деловой активности, а о реализации бизнес-проектов с тщательно подобранными людьми на особых условиях. Что до внешних инвесторов, говорит Вячеслав Гобозов, то до сих пор они воспринимались как потенциальная угроза:
«У нас часто звучали речи о том, что нам нужны инвестиции, но, на самом деле, на каждого внешнего инвестора, который пытался здесь что-то сделать, власть смотрела с большим недоверием. Каждый раз возникал вопрос: «Почему он сюда пришел? Что он здесь хочет? Не прячутся ли за его экономическими предложениями политические интересы?» Можно вспомнить историю с бизнесменом Альбертом Джуссоевым. Но это лишь одна история, получившая резонанс, но на самом деле таких историй происходило много. Они не получили такой широкой огласки, как в случае с Джуссоевым, потому что бизнесмены были калибром поменьше. Но в бизнес-сообществе каждая история получала резонанс, и, естественно, желание вкладываться в Южную Осетию после каждого такого случая сокращалось на порядок. Так, за тридцать лет у республики, к сожалению, сложилась такая репутация: ты можешь начать здесь бизнес, но в любой момент власть может тебя всего лишить, поэтому нет никакого смысла вкладываться. Не видят они пока для себя гарантий не на бумаге написанных, а реальных механизмов, которые будут защищать их бизнес».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
