Мир – это продолжение войны другими средствами, и если Карл фон Клаузевиц этого не уточнил, то, вероятно, потому, что полагал это само собой разумеющимся, и потому, что ничего не знал про карабахский конфликт. Свой послевоенный мир Армения проигрывает в том же жанре, в котором проиграла войну, и примерно так же ее продолжает выигрывать Азербайджан.
Последнее обострение, в отличие от предыдущих, отличается не только интенсивностью и большей широтой военно-полевой географии. Впервые Баку без обиняков дает понять, что casus belli не в каких-то картографических разночтениях, а в самих базовых принципах, на которых он согласился в ноябре 2020 года остановить катастрофическую для Еревана войну. Наступая в Лачине, Баку настаивает на выводе армянских военнослужащих с территории Карабаха, изменении маршрута дороги, связывающей Армению и Карабах в Лачинском районе, и транспортном коридоре из Азербайджана через территорию Армении в Нахичевань и дальше, в Турцию. За каждым из этих требований своя интрига в логике расширенного прочтения Клаузевица.
Чуть ли не на следующий день после своей победы Азербайджан в подтверждение своего превосходства принялся осваивать завоеванные руины так, будто собрался проводить здесь очередные Европейские игры. Международный аэропорт в Физули, новые кварталы в Шуше, красные ленточки, которые то там, то здесь перерезают президент с супругой. И Армения свой послевоенный мир тоже выстраивала с той же безутешностью, с которой воевала, на что, впрочем, имела бы полное международное право, если бы оно в данном случае кого-то интересовало. Перейти в Лачине на альтернативную дорогу стороны после 44-дневной войны обязывались через три года, то есть еще год и три месяца никто никому здесь ничего не должен. Никто формально никому ничего не должен в Зангезуре, через который и должен пройти транспортный коридор. И, кстати, Армения нигде не обещалась предоставлять ему экстерриториальный статус, как склонен трактовать Баку. И, наконец, армянские военнослужащие в Карабахе, которые должны были его покинуть по мере развертывания миротворческого корпуса. По этому поводу в Ереване утверждают, что армянских военных в Карабахе нет, только контрактники. Карабахцы – тоже армянские военные, - парируют в Баку, и добавляют: какая разница, где эти люди с ружьем получают зарплату, если бюджет Карабаха – это одна из расходных статей бюджета Армении. Что тоже не совсем так, однако, располагая несокрушимым военным аргументом, Баку и не собирается имитировать международную законопослушность. У него один ответ: горе побежденным. Он, действительно, в своем праве. И как бы ни убеждала мир Армения, это она продолжает занимать его территории вне Карабаха, жители которых много лет назад стали беженцами. Для азербайджанской власти это вопрос внутриполитического самоутверждения, причем в обозримом будущем – теперь практически навечно. Ради него Баку готов на любое наступление и на любые траты даже в выжженной пустыне, заселение которой в ближайшее время будет сровни подвигу освоения целины. Это понятно, это на поверхности.
Но на этой поверхности нет ответа на один вопрос: почему Армения, действительно, даже не приступала к строительству своего участка альтернативной дороги? И почему, едва нынешнее обострение пошло на спад, на армянском участке новой дороги появились наконец строители?
И вопрос этот вполне, можно сказать, аллегорический. Дело не только в дороге. Ереванский жанр с самого 1994 года – сохранение статус-кво, каким бы он ни был, даже сегодня, когда он ухудшился и рискует стать для карабахцев и вовсе трагическим. В Ереване это знают, но будто продолжают давнюю историю: каждая новая власть, понимая суть развязки, откладывает ее, завещая преемникам, которые тоже что-нибудь в том же духе непременно придумают.
Трехстороннее соглашение ноября 2020 года с формальной точки зрения не договор, даже не перемирие. Это просто зафиксированное согласие здесь и сейчас остановиться, с условиями, которые в тот момент выглядели самыми непреложными и бесспорными. В Ереване решили счесть это концом неприятностей, но в Баку эти итоги были восприняты как промежуточные, отложенные и половинчатые. Восторг долгожданной мести захватил и власть, и граждан, тезис «все и сразу» в переводе на политический стал означать давление на Ереван по всем фронтам – и по границам, и по военным, и по коридорам, Лачинскому и Зангезурскому. И в качестве инструмента шантажа – судьба карабахцев, которая все больше зависит только от доброй воли Баку. Ведь нынешняя лачинская дорога – это не только транспорт, это и инфраструктуры, это газопровод, ЛЭП, интернет, и все это надо будет возвращать вместе с дорогой под контроль Баку, и теперь он будет решать, чем, как и когда все это заменить. Ереван, у которого выбор состоял не просто между плохим и худшим – в этом выборе даже не вполне прослеживалось, что на самом деле хуже, - решил не делать никакого из них вовсе. Судя по некоторым заявлениям, армянская власть прекрасно понимала, что на попытки тянуть время Баку рано или поздно ответит обострением, причем более серьезным, чем прежде. Но на этот случай имелись российские миротворцы, которые, как рассчитывали в Ереване, либо не допустят совсем уж брутальных развитий, а если допустят, то тем самым подставятся под возможность переложить на них ответственность, а эта возможность в Ереване ненамного менее важна, чем вопрос границ. Потому ставка – не только пространство, но и время.
Но и для Москвы фактор времени и синхронизации процессов принципиален, особенно с февраля нынешнего года. Сермяжный смысл карабахской интриги – контрольный, пусть и вместе с Анкарой, пакет в решающем коммуникационном хабе на стыке главных региональных границ – Турции, Ирана, Азербайджана, Армении и, соответственно, прилегающего Ближнего Востока. Но все это с началом войны в Украине пришлось ставить на паузу – с одной стороны. Но, с другой стороны, еще более двусмысленными становятся отношения с Турцией. И дело не только в Идлибе. Турция для России не только окно (и подсанкционное тоже) в мир, но и Босфор в него, в том числе и для деликатных мероприятий вроде подозрительных проходов российских военных кораблей. За честь таковым быть Турция может предъявить свой прейскурант. И вот на юге Армении у иранской границы, на трассе, которая является частью гипотетического Зангезурского коридора, вдруг появляются российские блокпосты, в чем многие увидели ответную услугу Москвы Анкаре, совершенно не собирающейся из-за украинской войны откладывать свои планы в этом регионе. Одновременно с этим Баку предупреждает Ереван об еще одной возможности наладить мосты с Нахичеванью и Турцией – через Иран. Это, конечно, и неудобно, и не слишком реально с политической точки зрения. Но зато в контексте этой идеи Баку, отвечая на отказ Армении в Зангезурском пути, грозит радикальным решением «лачинского вопроса» сделать совсем условной связь Карабаха с Арменией.
Московскую игру это все, конечно, усложняет, но вовсе не делает ее проигрышной. Да, раз за разом российские миротворцы вроде бы демонстрируют свою неубедительность – но это лишь для тех, кто в самом деле считал, будто они там поставлены для вооруженного сдерживания желающих повоевать сторон. На самом же деле, не обладающие никаким мандатом российские военные – в лучшем случае наблюдатели и посредники, разруливающие процесс челночным образом. И было бы странно ожидать чего-то другого от договоренностей двухлетней давности, в разработке которых участвовала Турция. И потому, во-первых, никакой это не знак военного присутствия России в регионе, а, во-вторых, в таком качестве они никому не мешают. И если не случится ничего экстраординарного, ни у Баку, ни у Анкары не появится через три года никакого резона требовать их вывода. Тем более что никто так убедительно , как Москва, не сможет убедить Ереван в том, что лимиты затяжки времени исчерпываются и к строительству объездной дороги в Карабах пора понемногу приступать. А там уже постепенно можно будет заняться и более глобальными коммуникациями.
Но ситуация меняется, и не в пользу Армении, потому что торговаться больше нечем, а Москву статус Карабаха ее интересует отнюдь не в первую очередь, ее устроит любой компромисс, который в любом случае теперь будет в пользу Баку. К концу августа Армения согласилась оставить Лачин (или по-армянски Бердзор) и Забух (или по-армянски Агавно), жителям которого не без участия армянских властей традиционно долго дарили необоснованные иллюзии. Это значит, что Азербайджан вернет под свой контроль фактически все свои территории, занятые Арменией 28 лет назад. А это значит, что главным и единственным направлением давления Азербайджана, и политического, и силового, теперь может быть только сам Карабах. Время для обсуждения более или менее утешительных перспектив Карабаха, коих и так было немного, уходит. И, возможно, переложить ответственность за это армянской власти уже ни на кого не удастся.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
