Родственники продолжающих голодовку заключенных в руставской тюрьме №6 заявляют об ухудшении здоровья некоторых из них. Несмотря на протест, который продолжается, предположительно, две недели, руководство учреждения продолжает молчать и игнорировать требования отбывающих срок.
«Мы не прекратим голодовку до тех пор, пока не сменится руководство шестого учреждения», – говорится в заявлении более 30 заключенных руставского пенитенциарного учреждения закрытого типа №6, распространенном местными СМИ. К крайней форме протеста заключенные прибегли из-за невыносимых условий, в которых им приходится пребывать изо дня в день, рассказывает юрист Центра прав человека Нестан Лондаридзе:
«Я была в пенитенциарном учреждении. Как заявляют голодающие, имеют место факты нечеловеческого обращения, им оказывают неполноценную медицинскую помощь – это и есть причины их протеста. Кроме того, речь идет о комнате деэскалации, которую почему-то в последнее время используют для наказаний. Случается так, что даже по прошествии 72 часов (максимально разрешенное время содержания в комнате заключенных) заключенных спрашивают: ты осознал, почему ты здесь находишься? И если ответ отрицательный, их оставляют там. Подобный случай как раз произошел и с моим подзащитным».
Подробнее о происходящем в руставской тюрьме №6 рассказывают сами заключенные. Через адвокатов они передали письменное сообщение телекомпании «Пирвели», в котором говорится:
«В тюрьме находятся заключенные, нуждающиеся в операции, их не переводят в соответствующие клиники, а также заключенные с психическими расстройствами, которых тут не лечат и не переводят в психиатрическую клинику. Сотрудники разговаривают с нами вызывающе и оскорбляют… Ни в камерах, ни в туалетах нет вытяжек, а там, где есть, они не работают… В душевой стоит такой пар, что трудно дышать. Двери туалета разрезаны пополам, и установленная здесь видеокамера запечатлевает процесс отправления естественных потребностей. В прогулочных комнатах установлены тренажеры, но они сломаны, а новые не привозят. Сообщения, неугодные учреждению, не рассылаются, и нам систематически не дают осуществлять звонки по три месяца, чтобы как можно дольше держать нас подальше от членов семьи».
Накануне возле шестого пенитенциарного учреждения прошла акция в поддержку заключенных. В ней приняли участие родственники отбывающих срок и правозащитники, среди которых адвокат Фридон Сихуашвили:
«Из 200 заключенных тюрьмы голодовку объявили более 70. Им говорят так: когда вы валялись на свободе, тогда и нужно было думать о лечении, какое лечение вы требуете от нас здесь? Их наказывают, отправляя в карцер, называют его «комнатой деэскалации», где не приносят им воду или сигареты. Говорят: мы наплюем вам в еду, и так ее и ешьте, а если нет, то вовсе не ешьте. А вчера им заявили: хоть умрите, ничего не добьетесь, до вас столько людей здесь голодало. Шота Трапаидзе заверяет заключенных в том, что он – друг семьи Бидзины Иванишвили и что никакой департамент или министр юстиции его не интересует. Говорит: кто бы сюда не пришел, я здесь руководитель».
Несмотря на требование участников акции, директор тюрьмы №6 Шота Трапаидзе отказался встречаться с ними. Ответ на обвинения отбывающих срок и их родственников в письменном виде распространила Специальная пенитенциарная служба, назвав их попыткой грубо исказить существующую реальность:
«Медицинский персонал круглосуточно оказывает услуги осужденным. При необходимости их обеспечивают консультацией узкопрофильных медицинских специалистов, приглашенных из клиник гражданского сектора. Для плановых стационарных услуг на основании объективной оценки состояния здоровья их регистрируют в электронной базе данных и в порядке очереди оказывают им соответствующие медицинские услуги, в экстренных случаях – безотлагательно. В течение последнего месяца 21 осужденному из указанного учреждения были оказаны медицинские услуги за пределами самого учреждения… Согласно уставу учреждения, осужденным не разрешается физически встречаться друг с другом и обмениваться перепиской/информацией. Соответственно, так называемое совместное заявление заключенных, распространенное в СМИ, не соответствует действительности и сделано одним конкретным осужденным».
Однако собравшиеся вчера у исправительного учреждения родственники заключенных заверяли журналистов, что в протесте участвуют более 70 отбывающих срок. Среди них и супруг Русудан Чумашвили:
«На данном этапе мой муж голодает уже 14 дней. За это время его состояние очень ухудшилось. Его необходимо перевести в больницу, однако его не переводят и придумывают тысячи причин. Я требую, чтобы с нами встретился господин Шота (Трапаидзе) и объяснил, что происходит. Они оправдываются и говорят, что положение не такое, и мы – члены семей заключенных, распространяем ложную информацию. Пусть придет и объяснит нам, где правда, а где ложь».
Тем временем правозащитники заявляют, что проблема, о которой заговорили в руставской тюрьме, в большей или меньшей степени наблюдается в большинстве учреждений закрытого типа.
«Это факты, которые должны иметь подтверждение, они должны быть изучены. Необходимо просмотреть кадры с камер видеонаблюдения. Учреждение обязано соответствующим образом отреагировать на такие случаи и исправить ситуацию. Согласно нашим данным, в последний период, учитывая обращаемость заключенных, мы можем предположить, что ситуация ухудшилась по всей Грузии. Изучить все факты мы пока не можем, но нам часто жалуются на бесчеловечное отношение, к примеру, и заключенные батумской тюрьмы. Если же руководство тюрем откажется предоставлять видеокадры, это вызовет подозрение, что все было сделано специально. Потому пенитенциарные учреждения должны сделать правильные шаги, чтобы предотвратить подобные подозрения», – говорит Нестан Лондаридзе.
На данном этапе заключенные и их родственники просто рассказали о существующей проблеме и обратили на нее внимание общественности. Свое обращение они направили Народному защитнику Грузии, президенту, премьер-министру, министру юстиции, спикеру парламента, председателю парламентского комитета по защите прав человека, представителям оппозиции и Красному Кресту. На справедливое расследование можно рассчитывать только в том случае, если на проблему обратят внимание адресаты сообщения, уверены правозащитники.
