Как новые власти Южной Осетии налаживают жизнь в Ленингорском районе? Местные эксперты отмечают явный диссонанс между обещаниями президента Алана Гаглоева местным жителям и деятельностью нового районного начальства.
Ленингорский район – самый сложный в республике. По нескольким причинам. Восточная часть района перешла под юрисдикцию Цхинвала лишь в 2008 году. Все это время грузинское и осетинское население восточной части района не мечтало о возврате в состав Южной Осетии. Так уж сложилось по итогам пятидневной войны.
Кто не согласен, выехал в Грузию еще до прихода российских войск. Но и те, кто остался, не считали себя частью конфликта и не хотели выбирать сторону. Они смирились с новой реальностью, пытаются приспособиться и даже извлечь из нее пользу. Но при этом они настаивают на своем праве быть частью грузинской культуры, учиться в грузинских школах и вузах Грузии, общаться с проживающими там родственниками, ходить в театры и рестораны Тбилиси, загорать на пляжах Батуми.
Вот такое интересное приобретение случилось у Южной Осетии в 2008 году.
Надо сказать, и Цхинвал продемонстрировал, что способен отвечать на такие взрослые вызовы. Ни одного разбитого стекла, ни одного случая насилия. Население получило возможность пересекать границу с Грузией через специально организованные пункты пропуска, дети могли учиться в грузинских школах, а местная паства – окормляться ГПЦ.
В какой зоне конфликта еще такое видели? В Ленингорском районе Южная Осетия продемонстрировала себя миру как цивилизованное общество.
Картинка начала меняться в худшую сторону в бытность Леонида Тибилова. Назначенное им районное начальство принялось опустошать бюджет, отжимать у местных собственников недвижимость и бизнес. Первые коррупционные скандалы, разгул рэкета в стиле 90-х и, самое отравительное, – первое убийство местного жителя Давида Башарули. Безобидного дворника средь бела дня забрали милиционеры, и больше его живым никто не видел.
Дальше было только хуже: убийство Арчила Татунашвили уже в бытность Бибилова, ликвидация грузинских школ и закрытие границы, разделившее семьи на два года и превратившее их жизнь в ад. За эти два года из-за запрета властей на экстренную госпитализацию больных в клиники Грузии в районе скончались около 50 человек.
Так, стараниями деятельных товарищей от по-настоящему хорошего впечатления, произведенного однажды на большой мир, почти ничего не осталось.
С приходом Алана Гаглоева появилась надежда, что жизнь в районе можно снова наладить, говорит гражданская активистка Тамара Меаракишвили:
«С одной стороны, конечно, налицо послабление режима. Президент Гаглоев отрыл нам границу, десять дней в месяц мы можем навещать родственников. Но, с другой стороны, районные власти устроили нам такую громоздкую процедуру замены просроченных пропусков на новые, что мы еще не скоро сможем пересечь «Раздахан»». Появились новые малопонятные требования к оформлению пропусков. Теперь в перечень пакета документов, прилагаемых к заявлению на получение пропуска, зачем-то включили и справку с места работы. С тех, у кого есть югоосетинское гражданство, кроме копии паспорта требуют еще и копию свидетельства о рождении! Такая волокита во многом перечеркивает то добро, которое сделал Алан Гаглоев. Ведь можно было выйти из ситуации намного проще. Например, поставить на просроченный пропуск еще одну печать и продлить его действие до нового года. Люди же не просто так получали документы, их КГБ проверял...»
По мнению Меаракишвили, это показатель качества чиновников, чьим заботам вверили жителей района: у них нет организаторского опыта, они не блещут логикой, но хуже всего – они больше озабочены собой, своими самоощущениями, нежели общим делом, ради которого их поставили во главе района.
Президент Алан Гаглоев заявляет, что не станет устраивать охоту на ведьм, делить народ по каким-то политическим предпочтениям (кто за кого голосовал и т.п.), но местное начальство демонстрирует иной подход, говорит Тамара Меаракишвили:
«Первый заместитель главы района Резо Девидзе принуждает увольняться с работы тех, кто голосовал за Бибилова или агитировал за него на выборах.
– Выявляют сторонников экс-президента?
– Ну, какие это сторонники? В нашем районе я знаю только одного преданного союзника Бибилова – Спартака Дриаева. Остальные просто приспосабливаются к ситуации. Они такие же сторонники Бибилова, как и Гаглоева. За что их преследовать? Недавно произошел позорный случай. К Резо Девидзе пришла женщина, родственница покойного Тенгиза Мартиашивли, попросила разрешения выехать в Грузию на поминки. Чиновник ей ответил: «Ты сторонница Бибилова, к нему и обращайся». Зачем так позорить человека, который назначил тебя на эту должность?
– Все повторяется? Как пять лет назад, после победы на выборах Анатолия Ильича, когда парни из его штаба ходили по Ленингору и предупреждали людей, что теперь они хозяева жизни в районе?
– Эти, кажется, даже хуже. Резо Девидзе еще до вступления в должность передал мне, чтобы я не смела его критиковать. А тот человек, который принес мне послание, уговаривал меня: «Тамара, берегись! У него репутация вспыльчивого, неадекватного человека. Может и прибить...» И я сама убедилась в его неадекватности. На днях позвонила ему и спросила, по какому праву он угрозами принуждает людей писать заявления об уходе с работы. Он сразу разразился нецензурной бранью, орал, мол, приходи сюда в администрацию, я покажу тебе, чего ты заслуживаешь … И бросил телефон. Но в тот же вечер чиновник передал мне – сколько раз меня увидит, столько раз и повторит мне в лицо все то, что наговорил по телефону. Я написала в Генпрокуратуру жалобу на оскорбления и угрозы от государственного служащего. В том же заявлении я указала, что он угрожает людям, требуя от них освободить рабочее место. Еще одно письмо я написала на имя президента. Мне кажется, Алан Эдуардович должен знать, какие кадровые решения ему рекомендуют», – говорит Тамара Меаракишвили.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
