Три года, прошедшие с последнего силового захвата оппозицией президентского дворца в столице Абхазии, пробудили воспоминания, ассоциации и споры. Хотя все, как правило, решительно осуждают такую практику смены власти, порой звучат голоса, что по-иному, мол, ее в республике не поменяешь. На эту тему «Эхо Кавказа» поговорило с общественно-политическим деятелем Тенгизом Джопуа.
Три года назад, 9-12 января 2020 года, в Абхазии происходили бурные события, которые начались штурмом комплекса правительственных зданий в Сухуме, после чего Рауль Хаджимба и его ближайшее окружение переместились на президентскую дачу на восточной окраине столицы, а закончились его подписанием заявления об отставке. Возможно, в обществе и не обратили бы особого внимания на эту «годовщину», если бы на днях оппозиционная общественная организация ветеранов войны «Аруаа» не выступила с заявлением, которое начинается так:
«Не снимая с себя ответственности, мы хотим напомнить нынешним властям, которые нас понукали событиями 27 мая 2014 года, называя их «государственным переворотом», что легитимность нынешней власти под большим вопросом».
Обсуждая заявление, наблюдатели, в частности, спорили о том, почему его авторы использовали в приведенной цитате слово «понукали», хотя напрашивается просто «обвиняли, упрекали». Но многие обратили внимание на то, что они упомянули и политический кризис, имевший место почти за пять с половиной лет до того, 27 мая – 1 июня 2014 года, когда примерно та же история произошла с предыдущим президентом Абхазии и их политическим оппонентом Александром Анквабом; ведь обычно представители обоих основных внутриполитических лагерей Абхазии избегают приводить эти политические кризисы в одном ряду, обходя тот, говорить о котором им невыгодно.
Кстати, было бы, наверное, интересно обратиться с парой вопросов интервью-анкеты к нескольким представителям обоих лагерей, которые прорывались к власти в мае 14-го и январе 20-го, чтобы они сопоставили те события. Но, пожалуй, нет большого смысла это делать. Во-первых, их ответы легко предсказуемы, в том числе, судя по предыдущим высказываниям многих. Нет, они, конечно, не отвечали бы столь примитивно, что в одном случае это было «хорошо», а в другом – «плохо», но нашли бы немало аргументов в свою пользу. Например, представители и сторонники действующей власти наверняка вспомнили бы, что они уже и делали не раз, что 10 января 2020-го Верховный суд после ряда заседаний удовлетворил-таки жалобу Алхаса Квициния на незаконность признания ЦИКом победы Рауля Хаджимба во втором туре президентских выборов 2019 года. (Правда, напомним, накануне было 9 января.) А нынешние оппозиционеры, возможно, стали бы упирать на то, что в 2014-м на набережной был гораздо более многолюдный протестный митинг («волеизъявление народа»). И т.д., и т.п. Во-вторых, даже если бы в душе отвечающие прекрасно понимали, что сходства в обоих случаях гораздо больше, чем различий, оглядка на соратников по политической команде не давала бы им возможности свободно говорить. Так что, скорее всего, многие под разными предлогами, или без предлога, просто отказались бы отвечать на эти вопросы, подозревая в них подвох…
Да, оба эти эпизода в новейшей истории Абхазии не назовешь госпереворотами в чистом виде, после обоих проходили внеочередные президентские выборы, но результаты последних были во многом предопределены психологической сломленностью сторонников прежней власти. Но в обоих случаях было силовое оттеснение от властных рычагов «противной» политической команды, разбитые окна и выломанные двери президентского дворца, как порой называют это здание, и очевидный выход за рамки конституционного поля.
Любопытно, что вдохновители и организаторы захвата этого дворца в 2014-м чурались слова «революция», а вот в 2020-м прозвучали слова «молодежная революция». Хотя соглашусь с теми, кто говорит, что в обоих случаях революции как таковой, смены системы, идеологических установок не было, ибо менялись лишь персоналии во властных креслах.
Мы поговорили на эту тему с блогером и общественно-политическим деятелем Тенгизом Джопуа, который никогда не входил в названные лагеря и свободен от их влияния. На вопрос о том, можно ли в каком-то случае оправдать чем-то такие действия, он ответил:
«Я думаю, нет. И вообще, люди, которые хотят быть руководителями государства, должны понимать: они туда идут, чтобы заниматься строительством государства, а такие действия неизбежно разрушает само государство. Каждый, кто этим занимается, кто на это идет, должен это сознавать. Я думаю, нельзя оправдать события 14-го года, так же, как нельзя оправдать события 20-го года. Просто проблема, на мой взгляд, в другом: у нас до 2014 года сложилась политическая система с таким высоким уровнем электоральной коррупции, что каким-то иным способом прийти к власти в нашей стране уже становится невозможно. Это первое. Второе. Вот эти обе политические силы… мы наблюдаем их интеллектуальное вырождение. Внутренний их потенциал опустошен, они не могут ничего больше предложить обществу, что-то новое, чтобы завоевать доверие народа, чтобы большая часть населения их поддержала, и они могли бы даже в рамках тех выборов, в ходе которых наше общество покупается, прийти к власти».
Здесь у нас завязалась дискуссия. Утверждать, что в обоих основных политических лагерях наблюдается «интеллектуальное вырождение» – это, конечно, слишком субъективно. Но главное – в другом: с одной стороны, мой собеседник говорит, что силовые действия при достижении власти неприемлемы, их невозможно оправдать; а с другой стороны, полагает, что при высоком уровне электоральной коррупции иным способом сменить власть становится невозможно. Так как же быть? Мне сразу вспомнилось недавнее публичное утверждение Тенгиза о том, что у нас легитимным путем, путем выборов, изменить власть в стране не получается, а оппозиция, даже если она не собирается выходить за рамки конституционного поля, должна в любом случае создавать угрозу этой ситуации, потому что иначе власть не будет чувствовать давление со стороны общества, а оппозиция выглядит слабой. Так что же тогда в приоритете? Да, во время выборов при любой исполнительной власти у нас не обходилось без применения административного ресурса, как и во многих других странах, но, по крайней мере, сплоченная и активная оппозиция может с этим бороться. Разве не бывало у нас, что оппозиционно настроенные кандидаты брали большинство в парламенте? А вот что касается захватов административных зданий, то этот процесс может стать тупиковым, порождать все новые и новые «ответные» захваты. А это прямой путь превращения будущего страны в зону бесконечной политической турбулентности. Между тем один известный в обществе интернет-комментатор после событий января 2020 года даже высказывал мнение, что способность в Абхазии сменить власть силовым путем является нашим… предметом гордости (?) Джопуа ответил, что, безусловно, он не приемлет силовые действия:
«Это говорит о неразвитости политической системы, неразвитости государства, о низком уровне гражданской сознательности населения. Это не признак демократии. Признак демократии – это когда у вас эффективная правовая система, эффективная избирательная система. Система, при которой интересы всех слоев общества находят отражение в парламенте страны. Таким должно быть государство. А заниматься захватами, штурмами – это…
– Ну, вот если говорить о том, что, допустим, созрела какая-то ситуация, когда очередных выборов президентских не хотят дожидаться… В мире же применяется импичмент президенту. Но у нас о таком законе двадцать лет только разговоры идут… А так вообще это же нормальная правовая процедура.
– Конечно, нормальная. Но ни одна исполнительная власть у нас не согласится на создание вот этого механизма импичмента президенту. Не согласится, потому что у каждой власти уровень ее легитимности очень быстро начинает падать. Давать обещания в период предвыборной кампании – это очень легко, они это делают непринужденно. А когда они уже сталкиваются с реальными проблемами и население начинает понимать, что обещанное не будет выполнено… И в такой ситуации вешать над собой дамоклов меч импичмента ни одна власть не согласится. И одновременно с этим и роспуск парламента невозможен, потому что парламент не согласится давать президенту такую возможность».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум