Югоосетинские пасхальные традиции глазами двух поколений. Георгий Илурон Изойты недавно вступил в профессию преподавателя осетинского языка, а Наира Бепиева – опытный ее представитель. Детство обоих было тесно связано с селами в Цхинвальском регионе Вилда и Балта. С этими неподконтрольными грузинским властям селами собеседники «Эха Кавказа» давно утеряли связь, но, как выяснилось, из памяти не стерлись воспоминания о пасхальных традициях.
Куадзан – Пасха, один из самых больших и почитаемых праздников у осетин, как и грузин, говорит 21-летний Георгий Илурон Изойты, проживающий после августовской войны 2008-го в Гори:
«Я родился в Цхинвали, но жили в селе Цхинвальского района. Наше село Вилда из двух частей – Верхняя Вилда и Нижняя Вилда. Мы жили в нижней Вилде – это родина моей мамы, она грузинка, и там проживали грузины. В Верхней – осетины. Я осетинские традиции не очень хорошо помню с детства, но у меня есть представление о них. Потому что у меня бабушка осетинка, и от нее я знаю. Это же общий христианский праздник. Я особенного различия не вижу. Осетины, как и грузины, красят яйца из отвара корней марены – по-грузински «эндро», и шелухи лука», – делится своими наблюдениями Георгий.
Он преподаватель осетинского языка, обучает других и сам продолжает углублять свои знания. Потому традиции осетин Цхинвальского региона для него не только детские воспоминания, а предмет научного изучения. Эти традиции переплетены с грузинскими, говорит Георгий Илурон Изойты:
«В Южной Осетии был такой обычай: в страстную неделю, в ночь со среды на четверг разводить костры. Это как у грузин «Чиакоконоба», и там подростки, дети, перепрыгивая через костер, говорили: «Ацы арт нын на фыдбылызта басудзат», что на осетинском означает: «пусть в этом огне сгорят наши грехи, болезни, недуги». Вот такие традиции, вот что я еще помню – куличи пекли. И, конечно же, варили «Баган» – пиво осетинское».
По словам Георгия, он особо не соблюдает старинные традиции, но вспоминает еще один пасхальный осетинский обычай, очень схожий с грузинским:
«Есть еще традиция «Берка», это по-грузински «Чона»: в канун Пасхи дети, подростки ходили по селам, танцевали, пели, кричали «Берка, берка», и жители дарили им кто крашеные яйца, кто пироги, у кого что было. Ну, конечно, раньше больше следовали этим традициям – если взять вот осетинскую «Берка» и грузинское «Чона», грузины и осетины раньше больше соблюдали эту традицию, сейчас уже не очень. Потому что времена же меняются».
О том, что осетины приблизительно так же отмечают Пасху, как и грузины, считает и директор Исследовательского центра грузино-осетинских отношений, доктор филологических наук профессор ТГУ Наира Бепиева. Хотя есть и различия. К примеру, раньше не все осетины красили яйца в красный цвет, рассказывает Наира Бепиева:
«Известно, что осетины особенно чтут память покойников. Например, по традиции родственники после похорон три дня ночевали на могиле умершего и зажигали костер. Они верили, что так душа покойника в мир иной попадет светлым путем. Это старинная традиция, но в некоторых местах ей до сих пор следуют. К могилам выходят и спустя две недели после Нового года. С этой точки зрения и Пасха занимает особое место в осетинских традициях. Раньше на пасхальные праздники яйца в красный цвет не красили. Я помню, в моем детстве вареные яйца окрашивали чернилами синего цвета, обводили незамысловатыми полосками. Традиция окрашивания яиц в красный цвет была, но у людей не было этих красителей. Я помню, в моем селе, в Знаурском районе, яйца разрисовывали чернилами. Позже и там научились окрашивать яйца в отваре шелухи лука, потом и корнями «эндро» (марены)».
И пасхальных куличей в таком виде, как их пекут сегодня, раньше у осетин не было, продолжает Наира Бепиева:
«Пекли сладкие колобки (лепешки, пряники). Традиционно осетинские хозяйки для праздничного стола пекут три больших пирога, для поминального – два. На кладбища приходили в Воскресение, а не на второй день Пасхи. Это из-за советского режима, ведь понедельник был рабочим днем. «Чырысти райгас!» На осетинском означает «Христос воскрес!» Когда это говорят, мужчины снимают головной убор. Осетины в пасхальные дни, как и грузины, здороваются только этими словами. На кладбище несли обязательно яйца, куличи, осетинские пироги, вареную курицу, вино, пиво».
У осетин и грузин в Цхинвальском регионе была традиция накрывать общий стол в этот день. Так было и в другие большие религиозные праздники, вспоминает Наира Бепиева:
«На собранные общими усилиями средства покупали вола и приносили в жертву господу. Мой отец был из села Балта Знаурского района. В детстве мы там часто бывали, и я помню, как жители окрестных сел направлялись к церкви (святого) Элиа. Эта церковь сейчас очень разрушена, но какая-то часть еще стоит. Женщины на подносе несли к ней пироги, курицу вареную, яйца раскрашенные. Тогда же не было полиэтиленовых кульков, этот поднос с продуктами завязывали в белоснежные марлевые платки или же в льняное полотенце, а в другой руке они держали кувшин вина. Накрывался один общий стол во дворе церкви. Я даже писала об этом в своей монографии, как на религиозных праздниках осетины соблюдали традиции, на Пасху, на Элиоба, это праздновалась в августе в Балта».
Профессор Бепиева, всю жизнь посвятившая исследованию и популяризации осетинского языка и традиций, обращает внимание, как со временем у осетин изменилось приветствие в пасхальные дни, как и отношение к традициям, схожим с грузинским:
«У меня, как кадры из кинофильма, пробегают перед глазами все те яркие сцены застолья. Как старейшина села говорил первый тост господу, а в ответ хором отвечали: «Омен, Хуыцав! То есть аминь». Позже начали говорить по-русски «Воистину воскрес», – так считалось более престижным. На «Чырысти райгас! (Христос воскрес!) сейчас отвечают на осетинском: «Ацагай райгас! (Воистину воскрес!)». Но те люди, которых я помню, говорили «Омен Хуыцав!» На этих праздниках удивительно соблюдали традиции, порядок. Молодые не могли сесть за стол, пока не сели старшие по возрасту. Женщины сидели за отдельным столом, мужчины – за другим. Все слушали тамаду, не было чрезмерного пьянства, тем более споров или драк. Молодые люди часто вставали в знак уважения к старшим, обслуживали стол. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню эти тосты, обращения тамады к господу, благословения людей и как в ответ ему отвечали хором: «Омен Хуыцав!» – «Господи, аминь!»
После августовской войны 2008-го беженцы, этнические грузины и осетины из Цхинвальского региона, как и проживающие вдоль разделительной линии люди, тщетно ждут от де-факто власти Южной Осетии согласия на посещение могил близких хотя бы в дни Светлого праздника Пасхи.
Форум